Украденная икона. Елена Акильева

написанная на холсте, а не на доске, а потому удобная для нелегальной переправки за границу, икона являла миру основателя и первого настоятеля монастыря святого старца Герасима Иорданского . У его ног лев. Вдали ослик и верблюды. Но последние отличались по стилю написания – скорее всего, чуть более поздние вставки. Икона не древняя, середины 19 века. Автор неизвестен. В чем ее ценность, было непонятно. Впрочем, Стивен Ройс и раньше доставал антикварные вещи, историю и стоимость которых не знал. В тех кругах, где он вращался, не было принято задавать лишних вопросов. Каждый делал свое дело. Его брат говорил, что машина поедет, если будут выполнять нужные функции на своих местах все болты и гайки. Вот и он был лишь маленьким, но очень важным винтиком их большого дела. Конечно, в его работе был серьезный риск. Но и доля его была не малой. К тому же Стивен любил рисковать.

      Нужная икона отыскалась довольно быстро. И опять удача: она не висела на стене, прикрепленная шнуром и металлом, а просто стояла в нише, причем повернутая боком, так что увидеть ее можно было, только подойдя совсем близко – а значит, не сразу заметят ее отсутствие. В этом месте, если бы надо было писать отчет заказчику, Стивен не удержался бы и поставил веселый смайлик.

      Он постоял возле иконы, рассмотрел ее с одной и с другой стороны. На темном фоне – святой старец, изображенный в полный рост. На нем простая холщовая рубаха в пол, на плечах накидка из грубой шерсти, доходящая ему до пояса. Белые волосы и борода окаймляли светлый скорбный лик. Он был изображен сбоку, однако лицом повернут к зрителю, а правая рука поднята в благословении. Рядом, у его ног, расположился лев. Он тоже был изображен в профиль, и взгляд его был устремлен на старца. Стивен так и не узнал, с чем связано появление на иконе льва, хотя собирался прочитать об этом в Википедии. Он присмотрелся. Да, на заднем плане еще несколько животных: едва различимые ослик и верблюды.

      – Вы тоже обратили внимание?– услышал вдруг он плохую английскую речь, явно обращенную к нему.

      – Донт спик инглиш,– сказал, чтобы сразу отвязаться, меньше всего ему сейчас были нужны собеседники (они же свидетели).

      – Дойч? Франсе? – не отставал голос.

      Ройс повернулся. Перед ним стоял монах – борода в пол-лица, из-под куколя хитровато-насмешливый взгляд черных глаз. "Как все они похожи,"– мелькнула и тут же ускользнула мысль.

      – Инглиш, – Стивен тоже изобразил акцент, – но плохо. Вери бад.

      – Это ничего. Отче наш святой Герасим с каждой душой найдет общий язык. Я обратил внимание, что вы довольно долго стоите возле этой иконы, и подумал, что вы пытаетесь уловить чудесный миг превращения. Но пока никому это не удавалось.

      – Ну ничего, я подожду, – пробормотал Стивен, нисколько не заинтересованный странными словами собеседника, и желая только одного – чтобы от него отстали.

      Он повернулся к иконе и невольно залюбовался полыхнувшим с нее сполохом красного – видимо, бликом от светильника или свечей. Монах подошел