Рай свободных улиток. Марина Владимировна Чигиринова

А потом посадили первого попавшегося из нас за преступление? Может это ты его кирпичом? – гневно сверкая глазами рыкнул Философ.

      – Зачем это мне? Мы дружили… – начала тихо оправдываться Зоя.

      – Вот видишь! Обвинить можно любого! – успокаивался Философ, а Макар невольно залюбовался его крупными выразительными чертами лица, орлиным носом и платиновыми завитками обрамлявшими высокий лоб.

      «Интересно, кем он был? Явно человек образованный. Но сидел. За что?» – задавал себе вопросы Макар.

      – И все, рассуждения на эту тему закончили, и самостоятельные расследования тоже запрещаю. Это может привести только к беде. Если вызовут давать показания, будем давать. И все! Пусть земля будет пухом тебе Сергей, – завершил «официальную часть» Философ, уже сидя, принимая переданную ему тарелку с горячей гречей от которой еще шел пар.

      И дальше собрание приняло неформальный характер, где-то послышались смешки, кто-то громко чокался кружками. А Макар подумал: «Рыльце в пушку, у тебя, Философ! Раз так настаиваешь, что не убийство это. А ведь Сергей что-то нашел, и хотел мне показать. А я не пришел, поленился, забыл». Только сейчас стало стыдно.

      Еще когда сюда шел Макар поклялся себе, что не засидится так долго, как в прошлый раз, когда дни слились с ночами и он потерял счет времени. В тот раз, когда он познакомился с Сергеем. Вспомнил, как еще буквально вчера опасался, что тот переселится к нему. Как все зыбко в этом мире и непостоянно. Лирическое настроение заставило его посмотреть на звезды, но их не удалось найти – с одной стороны небо было затянуто огромной завесой из серых дождевых туч, а с другой было светлым, то ли от городского зарева, то ли от приближающихся белых ночей.

      – И где же звезды? – не заметил, как сказал вслух Макар.

      – В городе звезд нет. И ничего хорошего тоже нет, – неожиданно ответила сидевшая рядом Зоя. Макар удивленно взглянул на нее. Освещенная бликами костра и раскрасневшаяся от водки она казалась молодой и прекрасной. Макар как будто впервые увидел ее.

      – А как вас зовут? – спросил он заплетающимся языком.

      – Ты же знаешь – Зоей. И мы давно на «ты», – снисходительно усмехнулась она.

      – Нет, я не пьян, не думай, – неожиданно для себя начал оправдываться Макар. И глубоко задумался, когда они перешли на «ты». И не мог вспомнить, чтобы когда-либо с ней общался. И не стремился он к этому, называя ее за глаза то «училкой», то «юродивой». – Просто я никогда раньше не замечал, как ты прекрасна! Скажи, кем ты была раньше? Отчего ты здесь?

      – Я не хочу об этом говорить! – она грубо пресекла его вопросы и отсела от него.

      Повисла неловкая пауза, романтический флер развеялся. Макар понимал, что многие не хотят делиться сокровенной историей своего падения, ведь большинство оказались здесь в силу каких-то собственных ошибок, просчетов, слабости или предательства близких, все это было больно или стыдно вспоминать.

      –Тогда прости! – Макар думал, как деликатно перевести разговор на другую тему, но мысли путались