Ночная жизнь ночного жителя/Записки Совы. Кира Найтмар

шаг для тех, кто готов это принять. Ему жадно хотелось узнать как можно больше об этом феномене. Он помог Улиточке подняться и одеться немного быстрее. А затем они вышли из заведения и всю дорогу он не отпускал её руки, чтобы не потерять этот бесконечно спокойный и комфортный для него темп, которого так мало бывает в мире, где все постоянно куда-то спешат.

      Канатная дорога в одном направлении

      В какой-то степени может показаться, что какая, собственно, разница, в каком направлении ехать, если канатная дорога работает в обе стороны. Сел на один конец и через некоторое время оказался на противоположном. Так думает каждый житель, ни разу не сталкивающийся со склонами гор. Глядя в привычном полумраке куда-то на самую верхушку своего массивного шкафа, Сова вспоминал далеко не первую встречу со Снегирём. Он был из тех, кто прилетал погостить в город только на зиму, отправляясь с первым весенним потеплением дальше на север. Его мало привлекали песчаные пляжи, шум волн и уютные тени пальм. Больше всего на свете он любил кататься на сноуборде, подсчитывая очередное падение в пушистый снег. Таких историй у него накопилось на целый талмуд. Он с неподдельной гордостью давал расписываться на каждом своём трофейном гипсе, который, впрочем, не заставлял его долго задерживаться на одном месте. Стоило травме пройти – он снова поднимался на нужную высоту, позволяя встречному ветру как следует потрепать ему перья. Снегирь был экстремалом, для которого в любой момент всё могло бы закончиться, так и не начавшись. Но теперь без этого он не мог представить свою жизнь.

      Где-то наверху в плотной холщовой сумке расположился сноуборд Совы, в преддверии весенней уборки, уступая место для будущих летних похождений. За целую зиму он успевал скатиться всего пару раз, не позволяя себе сильно расслабиться и забыть о куда более важных делах. Хотя ночной житель тоже предпочитал зиму с её тёмными переулками и северными сияниями, но он никогда не помышлял гоняться за ней по всему свету. Его вполне устраивало максимально закрытое от попадания солнечных лучей помещение мастерской, куда не проникал лишний шум с улицы. Да и заниматься длительным лечением, теряя хотя бы на время работоспособность, он себе позволить не мог. Каждый раз, когда Снегирь звал его с собой на какой-нибудь горнолыжный курорт, в голове Совы всплывала картина, состоящая из длительных очередей, сбитых по дороге отдыхающих ради того самого подъёма в одном единственном направлении.

      «И ради этого, – думал Сова, – они даже готовы каждый раз платить деньги, совершенно не представляя, что их может ждать при очередном спуске.»

      Несколько историй из тех, что он когда-либо слышал, закончились печальным финалом. Горы не прощали ошибок и безоговорочно забирали самых отчаянных в свою коварную ловушку, погребая под завалами снега или же просто подставляя подножку из льда. Тем, кто был поспокойнее, удавалось отделаться более лёгкими травмами, но на долгое время забыть о катании. Снегирь же терпеливо ждал своего часа, бросая