Первая любовь: Легенда о двух сердцах. Владимир Викторович Кожевников

асания света их голоса звучали всё отчётливее. В этот час день словно прощался со своим ярким блеском, уступая место иной красоте – ночной, чуть таинственной.

      На самом краю старого деревянного пирса, который скрипел при каждом движении, сидела девушка: Елена. Она рассеянно болтала босыми ногами в воде, иногда опуская ступни поглубже, чтобы ощутить прохладу, а иногда приподнимая их, чтобы унять возникший внезапно озноб. Мягкая льняная шаль бледно-голубого оттенка скользила с её плеч, и она то и дело поправляла её, боясь, что вечерний ветерок унесёт ткань в воду.

      Елене было всего шестнадцать лет. Она росла здесь, в небольшом посёлке, приютившемся на берегу этого озера, и почти каждый вечер приходила на пирс, чтобы побыть одной. Особенно – после того, как в её жизнь ворвался Саша. Сначала она сама не осознавала, почему её так тянет сюда, к камышам, к тихому плёсу. Но с недавних пор в голове поселилась мысль: «Наверное, я жду его, жду встречу, о которой он сам однажды сказал, пусть и в шутку».

      Она вспомнила тот день в школьном коридоре: обшарпанные стены, запах мелка и краски, шум перерыва, когда все толпятся у раздевалки или в буфете. Она случайно споткнулась – то ли о свою неловкость, то ли о чью-то раскиданную сумку, – и выронила учебник. И тут же увидела его: высокие скулы, немного взъерошенные каштановые волосы, тёплый прищур. Он поднял книгу, усмехнулся и сказал на полушёпоте: «Не переживай, в этой книжке всё о твоём будущем, а твоё будущее, кажется, только начинается». Тогда она почувствовала, как внутри что-то кольнуло, словно тугая струнка. И это ощущение не исчезло до сих пор.

      Краска вечернего неба начинала меняться: розово-оранжевые полосы переходили в более глубокие, фиолетовые тона. Сосны словно смыкали ряды, готовясь к ночному дежурству, а озеро затихало под этим пронзительным взглядом сумерек. Елена выглядела немного отрешённой. В её душе боролись тревога и предвкушение чего-то удивительного. «Придёт ли Саша?» – задавалась она вопросом, хотя они заранее условились встретиться здесь.

      Трель сверчков где-то в траве подсказывала, что день завершается и пора уходить, но Елена и не думала вставать с пирса. Иногда она оглядывалась на тёмную полосу леса, где мог показаться силуэт Саши. Сердце замирало, когда ветки шевелились под ветром, и в душу прокрадывалась робкая надежда: «Вот он!». Но каждый раз надежда рассеивалась, когда впереди оказывались всего лишь колыхающиеся в такт ветру стебли.

      Она и сама не замечала, как глубоко погружена в эти чувства, но тишина вокруг лишь усиливала гул в её мыслях. Она вспоминала о легенде, которую слышала от бабушки: об этом озере рассказывали, будто в нём растёт редкий цветок под самой поверхностью. Говорили, что тот, кто найдёт его и сорвёт на рассвете, обязательно обретёт своё настоящее счастье. Откуда шла эта легенда, никто толком не помнил: в поселке её передавали из уст в уста уже не одно поколение. Теперь Елена неожиданно связала эту легенду с Сашей – он тоже что-то упоминал про “найти своё счастье”, хотя говорил скорее шутливо. Но, может, за его словами стоит нечто большее?

      Она была погружена в эти мысли, когда вдруг услышала позади осторожные шаги. Доски пирса жалобно заскрипели, и Елена, резко обернувшись, узнала знакомую фигуру.

      – Прости, что задержался, – сказал Саша негромко, подходя ближе.

      Он сел рядом с ней, стараясь не смотреть прямо в глаза, будто боялся выдать своё волнение. От него исходил лёгкий запах хвои и чего-то ещё, Елене ранее незнакомого. Вечерний полумрак скрывал его лицо, однако лунный свет, начинающий проявляться, коснулся его волос, придав им серебристый оттенок.

      – Привет, – улыбнулась Елена, ощущая, как сердце неприятно сжимается, а потом вдруг радуется его присутствию. – Я уж думала, ты не придёшь.

      – Я и сам боялся, что не смогу, – признался он.

      Дальше они говорили мало. Оба чувствовали, что слова – вещь хрупкая, они могут разрушить это почти священное настроение. Над озером повисла тёплая июньская ночь, и в её мягкой темноте их встреча ощущалась чем-то невероятно важным и прекрасным – так зарождалась первая искра, названная потом любовью.

      Глава 2. Вечерние сомнения и воспоминания

      Наутро Елена проснулась от пения петуха, доносящегося с соседнего подворья. В поселке, где жила её семья, петухи и раньше будили её, но в это утро она почувствовала странное волнение в груди: воспоминания о вчерашней встрече не давали покоя. Она долго лежала на узкой кровати, глядя в потолок, где блики солнечного света образовывало причудливые рисунки.

      Её комната была скромной: слева – высокий старый шкаф, в котором хранились не только одежда, но и какие-то старые фотоальбомы; справа – стол с растрёпанными учебниками, тетрадями и стопкой листов, на которых Елена любила рисовать пейзажи озера. Между шкафом и столом у окна помещалась большая корзина с шерстяными нитками и пяльцами – её мама занималась рукоделием на продажу, и иногда Елена помогала ей вышивать простые узоры.

      Снаружи доносился шум: мать, видимо, уже управлялась с курями, а во дворе тявкал маленький пёс по кличке Грей – он не терпел чужаков и всегда подавал голос при виде прохожих. А может, он уже учуял, что