Оставляя позади земное. Кирилл Карюшин

показатели по проекту за последние полгода, – пульт размеренно щелкал, пролистывая таблицы одну за другой. – А вот это наши доходы и расходы. Инвесторы и кое-кто из правительства считает что, у нас отсутствует динамика роста.

      Графики закончились и Дед снова включил свет. Изобразить возмущенное лицо мне не составило труда. Кто бы сомневался. Чиновники от науки считали, что наука – это их собственная курица, несущая для них золотые яйца. Однако все свои затраты они уже с лихвой окупили благодаря тем патентам, которые участники проекта сделали за эти годы.

      Сейчас, однако, деньги меня мало интересовали. Гораздо интереснее было наблюдать, как старик будет выкручиваться из неловкой ситуации. Всё-таки закрыть пятилетний научный проект это вам не пустяк. По лицу старика было видно, что он тоже не испытывает особого сочувствия к бедным инвесторам, но положение обязывало держать нейтралитет.

      – Уже полгода нет показателей, на которые рассчитывали инвесторы. Кое-кто считает, что мы зря едим хлеб, – с виноватой ноткой произнёс старик и отхлебнул остывший чай.

      Ох уж мне эти показатели. Дед, при всём уважении к его талантам как руководителя, был типичным учёным. Я видела в графиках живых людей, с которыми работала и дружила. Дед видел на мониторе прежде всего цифры и показатели. Как ни парадоксально, но сейчас это мне было только на руку. Я всё-таки взяла третью конфету и отправила её в рот. Дед молчал и смотрел на меня, ожидая моих слов. Я молчала в ответ и изучала данные на мониторе.

      А затем по моему телу пробежал холодок. Чем дольше я смотрела на экран, чем больше размышляла над показателями, графиками и таблицами, тем страшнее мне становилось. Ведь всё настолько очевидно. Я искоса глянула на Деда. Тот, как ни в чём не бывало, попивал чай.

      Или всё же не очевидно? И никто до сих пор ничего не заметил? Что же, вполне возможно что и нет. Мы слишком привыкли к этим показателям на экране. Мы все: наша четвёрка, прочие учёные во главе с Дедом, даже инвесторы.

      За полгода никаких изменений. Это они верно подметили. Мы привыкли к тому, что всё нормально, всё стабильно. Не хорошо, но и не плохо. Слишком стабильно, чтобы эта стабильность ничего не значила. На самом деле она значила многое. Особенно для нас четверых.

      Нормальное состояние, за которым следовал небольшой спад и погружение. Снова норма. Снова спад. Снова погружение. И опять по кругу. Я представила себе, как это могло выглядеть со стороны.

      Люди устали. Шутка ли, пять лет в вакууме и невесомости. А если сюда добавить опыты с тихоходками и анаэробными бактериями? А ежедневные психологические тесты? А многочасовые физические упражнения, за которыми следовали новые опыты? Как же тут без спада. Тут впору удивляться, что они вообще живы, не так ли? Так, да не так.

      Её бесило то, как до сих пор относились к вакууму. Для большинства тот был лишь огромной бесполезной пустотой. Вакуум не воспринимали как отдельную среду. А ещё большинство ученых до сих пор верило, что свойства вещества не меняются при приближении