Дань для Хана. София Устинова

дробно пробило странный удар, не то тревоги, не то волнения за девчонку. А она тем временем опять заметалась по постели.

      Себя не помня, очнулся уже на краю и голос свой чужим показался:

      – Эй, что с тобой? – поймал за плечи и потряс. Юсупова холодная оказалась, в бисеринах пота. Дрожащая. Распахнула глаза, зубами отколотив:

      – Здесь… они… мёртвые… – сбивчивым бредом.

      Нет, я хотел дрянь проучить. Мне это было важно знать, что она неспокойна и напугана! Что продолжала меня ненавидеть! Потому что её симпатия мне по хрену! Как и её жалость! Как и её извинения.

      Я хотел, чтобы боялась и ненавидела! Потому и разместил её в этой спальне сразу после морга и кладбища. Теперь, когда она знала, чья это комнате, видя лица моей сестры и дочери на фотках, я хотел, чтобы они её преследовали.

      Но не думал, что она будет сходить с ума… и меня это тоже сводило с ума. Даже зло взяло! Но больше на себя и неуместной жалости к Юсуповой младшей. Пусть бы помучилась и кошмар не нарушать – ей полезно. Того глядишь – молчаливей будет. Но видимо я рядом с ней тупел и себя терял. Разнеживался как баба, потому и подался ближе. И лишь, когда над девчонкой склонился, понял, что нарушаю свои же правила…

      Глава 13

      POV Хан

      – Эй, – грубовато тряхнул, потому что меня распирало от нежности к этому мелкому, тощему существу, которому не желал сострадать. – Да проснись же ты, – ещё раз с чувством, чуть в матрац не вдавив от бессилия и растерянности, как поступать в подобных случаях, и Юсупова глаза распахнула. Огромные, раскосые, блестящие от слёз. Вытаращилась на меня, словно я её главный кошмар.

      А потом дикарку включила:

      – Пусти! – задёргалась неистово. Крутилась, прогибалась, визжала. Психопатка! Орала и брыкалась, будто несчастная жертва под озабоченным маньяком.

      И я, не будь идиотом, заткнул её, только перед этим распластав по постели: руки над головой зафиксировал, собой придавил, да ладонью рот припечатал.

      – Заткнись, психичка! – грубо отчеканил, уже на грани убить.

      Юсупова ещё немного подёргалась, а когда поняла, что я не сую в неё член, и вообще просто жду прекращения бабской истерики, замерла, жадно дыша и продолжая на меня смотреть широко открытыми глазами, в которых испуг плескался наравне с ненавистью.

      – Всё? – мрачно шикнул, требуя ответа. – Успокоилась?

      Девчонка кивнула, но не сразу.

      – Ещё раз заголосишь, я тебе кляп воткну, поняла? – осведомился без желания хоть как-то мягче поговорить. И без того себя не в своей тарелке ощущал. И член неугомонный уж очень хотел дальше ринуться, благо я в спортивных штанах был, а так бы… хрен его знает, справился бы или нет с плотью, налитой кровью.

      Юсупова опять кивнула. Я сомневался несколько секунд, а потом медленно убрал руку.

      – У тебя кошмар был, – тихо, вкрадчиво, желая без лишних слов донести случившееся.

      – И поэтому на меня залез? – проклацала зубами, но вызов взглядом продолжала бросать.

      – Я пытался