Княжна для Альфы. Инна Дворцова

отдал ему всё, включая самоуважение.

      Бросают на пол, как тряпичную куклу и молча удаляются. Оборотня ещё нет.

      Я забиваюсь в самый дальний угол. Нянюшка рассказала, какая жуткая участь ждёт меня. Пригрозила, если хочу уйти живой, не сопротивляться и делать всё, что он прикажет.

      Оборотень ясно дал понять, что уважения мне ждать не следует. Я даже не военный трофей, не добыча, взятая в жестоком бою, я подарок трусов, за счёт женщины купивших себе свободу.

      Такие, как Брен Витварг, не уважают трусов. Я не хочу, чтобы он думал, что и я такая жалкая, трусливая рабыня. Я, может, и рабыня, но никак не жалкая и не трусливая.

      – Успокоилась? – слышу я равнодушный голос и вздрагиваю. Ко мне неслышно подходит Брен Витварг.

      Мотаю головой. От страха все заготовленные презрительные слова пропали. Я молча глотаю ртом воздух и не могу произнести ни слова.

      Он усмехается, и я вижу белые зубы со слегка выдающими клыками. Озноб пробирается в тело и холодит внутренности. Мои зубы выбивают невесёлый такт.

      – Раздевайся, – грубо велит Брен.

      Его приказ как пощёчина, напоминание, кто я теперь. Девка для постельных утех. У отца не хватило духу заключить брачный союз. Отдал дочь на поругание. А я должна ублажать животное! Мерзость!

      Мёртвой хваткой зажимаю ворот рубахи и мотаю головой. Добровольно не разденусь, пусть хоть убивает.

      – Хочу посмотреть, не продешевил ли я, заключая мир, – его рука тянется ко мне. Одним рывком он ставит меня на ноги, раздирает рубаху надвое и ласкает голое тело.

      Грубое животное! С меня спадает оцепенение, и я рвусь из его лап.

      Оборотень хищно принюхивается к моим волосам, целует ключицу. Пока не трогает. Заходит за спину и одним рывком сдирает то, что осталось от рубахи.

      – Хороша, – восхищённо говорит он, но его похвала унижает меня. – Не продешевил.

      – Никогда, слышишь, никогда я не буду твоей по доброй воле, – истерично кричу я. – Ты можешь заставить меня силой. Я твоя раба телом, но не душой. Душой я никогда не буду принадлежать тебе. Я никогда не буду нежной и ласковой. Так что ты продешевил, альфа.

      Он ничего мне не отвечает. Только как-то странно смотрит.

      – Ты можешь заставить меня выполнить любой твой приказ лишь потому, что сильнее, – не могу молчать. Я должна высказать ему всё, что накопилось во мне за это время. – Только знай – это по принуждению. Сама я никогда не приду к тебе.

      – Ты бросаешь мне вызов? – удивляется он.

      Я киваю и от страха икаю. От смущения краска бросилась мне в лицо. Оборотень не скрывает улыбки.

      – Ну, что ж, так даже интереснее, – протяжно говорит он. – Заключим сделку.

      Он очень близко подходит ко мне. Лаская, проводит рукой по скулам, спускается к ключице.

      – Да, это будет забавно. Твой маленький бунт меня повеселил, – улыбаясь, говорит Брен, и в его голосе я слышу обещание. Обещание чего?

      Я не жду от Альфы ничего хорошего. Нянюшка сказала, что ему нельзя доверять.

      Разворачивает меня и прижимает спиной к груди. Ласкает моё тело до тех пор, пока я не отзываюсь