Враг твой, друг твой. роман. Виталий Новиков

образуемого между двумя обращёнными внутрь сторонами дома. Пруд просматривался, таким образом, из обеих частей дома, и почти из всех помещений. В квадратной глади пруда отражались облака и отсвет заходящего солнца.

      – Решил порыбачить? – Наталья сидела на канапе, закинув ногу на ногу, и курила.

      – Согласен, дурацкий вопрос. Вообще то я не поклонник рыбалки. Кстати, когда мы поедем домой?

      – Попозже, я ещё хочу побыть здесь.

      – Извини, но мне кажется это небезопасно.

      – Небезопасно?

      – Обычно дома, в которых происходят убийства, обклеивают бумажными лентами с надписями «вход запрещён»; а тело покойника обводят мелом.

      – Насмотрелся фильмов.

      – Может быть, ленты уже отклеили, а мел отмыли? Всё-таки неделя прошла.

      – Конечно.

      Наталья задумалась. И кто это отмыл мел и снял ленты? Милиция? Наталья понимала, что подозрения Одинцова не лишены логики и здравого смысла. Оказывалась, что не всё ещё в деле с наследством ясно и понятно. Первый раз в жизни Наталье так крупно повезло, и всё равно её продолжало преследовать чувство неуверенности в том, что всё это чудо не закончится также внезапно, как внезапно на неё свалилось это наследство.

      Она бродила по дому, и ей казалось, что внутри её что-то меняется, что-то растёт, становится большим и сильным. Это было её внутреннее, её настоящее я. Человек, у которого есть такой дом, может не бояться таких людей, как Старожилов или Углицкий. Жаль, что кроме дома, дядюшка не оставил никаких денежных средств. Если бы к дому прилагались ещё и деньги, тогда можно было бы забыть о работе, и пожить какое то время в своё удовольствие.

      Наталья исследовала столовую. В кухонных шкафах она обнаружила несколько сервизов. Все ложки и вилки были из серебра. Особенно ей понравился набор бокалов из тёмно-синего стекла. Она взяла один бокал и продолжила изучение столовой, держа его в руке.

      – Красивая вещь. Но чего-то в ней явно не хватает. Думаю, что французского вина.

      В столовую незаметно вошёл Одинцов.

      – Кстати я уже вижу в баре кое-что подходящее, чем можно наполнить эти прекрасные бокалы, – Одинцов достал такой же бокал.

      – Ты, не слишком ли расхозяйничался в чужом доме?

      – Прости за наглость, но не отметить хоть как-то такое событие, как получение наследства, да ещё такого, было бы верхом занудства и жлобства.

      – Я боюсь, что вино, которое здесь есть, слишком дорогое, чтобы его можно было пить, предварительно не узнав его историю.

      – А я вижу уже початую бутылку. Давайте ваш бокал.

      Наталья протянула свой бокал. Как показалось, Одинцову взгляд её несколько потеплел, и в нём появилась какая-то игривость. Одинцов налил вино в её бокал, а потом наполнил свой.

      – За тебя и твою удачу, – сказал тост Одинцов.

      Наталья осушила сразу бокал, а Одинцов смаковал напиток долгими глотками.

      – Чудесная вещь, – сказал он.

      – Ты странный.

      – Почему?

      – Я не могу понять то ли, ты,