(Не) Жар-птица. Мора Крайт

магической хворобой, – с нескрываемым раздражением сказал Велет, теребя кончик длинной золотистой косы, переброшенной через плечо.

      Мы стояли близ входа в Аму, в которой не нашли ничего, кроме изувеченного пленника, но я еще не потеряла надежду найти огненное оружие, ведь генерал Арий отправился в руины Гартара и, возможно, что-нибудь в них отыщет.

      Я не могу вернуться домой ни с чем. Лучше погибнуть в бою, чем разочаровать отца.

      – Это пленник, – сказала я. – Замученный насмерть и умерший во тьме. Его тело надо предать воде, чтобы душа достигла берегов иного мира и обрела вечный покой в Нави, – не терпящим возражения тоном сказала я и прикоснулась к обгоревшему лицу пленника. – Это человек…

      – Или нечисть, – ехидно добавил Велет, красуясь передо мной в золотых доспехах. – Не забывай, мы во владениях змеевичей, а они не брали пленных…

      – У него нормальные глаза и правильное строение черепа, – произнесла я, отодвигаясь от тела. – Это точно не потомок черных богов. Кожа обуглилась, но покровы не искажены проклятием солнца. Чешуи нет. Значит, это не змеевич.

      – Я и забыл, что ты знаток чудовищ, – с ухмылкой ответил Велет и скрестил на груди руки.

      Я метнула в него испепеляющий взгляд.

      – На войне я разрезала змеевичей, чтобы изучить строение их тел, – уже более спокойно продолжила я.

      – Надеюсь, мертвых? – поинтересовался Велет.

      – Живых я в плен не брала.

      – А этого разрезать будешь?

      – Нет, ведь это не змеевич.

      – Я ставлю под заклад свои волосы, что это именно он.

      – Оставь заклад себе, волосы – единственное, что есть в тебе хорошего.

      – Посуди сама. Черный, как уголь. Кожа в струпьях и мелких рубцах, как бывает после выпадения чешуи. Мертв уже несколько тысяч лет и до сих пор не разложился. Змеевичи умирают именно так – сгорают на солнце, а потом ими хоть баню топи.

      – Струпья образовались из-за механических повреждений кожи и очень толстого слоя грязи и сажи. Пленник был заточен в темнице и вряд ли умер от солнечного света – в подземелье темно, хоть глаз выколи.

      – Он мог умереть от солнца, а затем его труп спрятали. Для надежности.

      – Тогда почему его останки не сожгли?

      – Потому что он преступник, не достойный великого перехода и вечного покоя в мире благих предков.

      Я утомленно прикрыла глаза.

      – Тебе нужно заседать в Совете Иридана. Не переговорить тебя, не переспорить.

      – Я и заседал, пока не разрубил стол в пылу спора, поэтому здесь и очутился, – ответил с улыбкой Велет. – Так я убедил тебя сжечь «это»?

      – «Это», как ты говоришь, человек, и мы похороним его согласно заветам предков…

      – Твой отец никогда не сделал бы так – не освободил бы врага, а то, что это враг, я уверен, – резко перебил меня генерал отряда «Солнце».

      – Наш отец, – с нажимом поправила я. – Наш отец всегда погребал павших в бою – строил ладьи и предавал воде. Наш род свято чтит законы богов, ведь мы – их потомки.

      – Тогда подожги ладью. На всякий случай.

      – Тело