До конца света и после. Виталий Новиков

доброго здравия, великий княже, – ответил дьяк.

      – Садись.

      Охранники принесли князю стул. Князь сел напротив дьяка.

      Дьяк Алексей Полуэктов был маленького роста в сером недорогом платье перепоясанном синим поясом. У него были большие серые глаза и редкая соломенная бородка. Движение были медленные, выверенные. На столе перед ними лежали письма и большая книга, в которой вёлся учёт податей с городов, находящихся под властью Москвы.

      – Какие новости? – спросил князь.

      – Наместник муромский пишет, что не успевает собрать подати к сроку.

      – Вор.

      – Может быть написать приказ о его вызове в Москву, а взамен его послать другого боярина или служилого человека?

      Князь, недолго подумав, решил:

      – Нет. Пока не надо. Напиши ему, что даём ему ещё месяц на сбор податей. Всё равно взамен послать некого.

      – Сейчас же исполню.

      – Погоди. Я пришёл обсудить с тобой замысел твой по поводу ярославских князей.

      – Решились.

      – Нужно попробовать. Расскажи свой замысел яснее.

      – Что ж тут всё просто. Мы пошлём посла к Александру. Посол предложит ему за Ярославль двести рублей.

      – А, если тот не согласится? Война?

      – Зачем? Выдвинем требование, какие он никак не сможет выполнить. Дань за все русские земли татарам платит московский князь лет пятнадцать точно. Вот пусть восполнит Александр, сколько задолжал за эти и предыдущие годы.

      – А как же подсчитать, сколько он должен? Дань то платили не чётко, когда платили, когда нет. Последние годы бог миловал от татарской напасти.

      – Назовём сумму и всё. Главное, чтобы сумма была неподъёмной для Александра.

      – Сколько? Пятьсот рублей?

      – Тысячу.

      – А вдруг выкрутится? Найдёт деньги.

      – Что ж такие деньги для нашей казны не помешают; но я думаю, у него нет таких денег, и в долг ему никто не даст.

      В Ярославль пришло лето 1463 года. У берега Волги на пристани жались друг к другу простые суда, рыбацкие лодки и толстые купеческие струги с парусами. День был жаркий. У окраины города, где кончался посад паслись коровы и козы. В открытые ворота города въехал небольшой отряд вооружённых всадников. Впереди ехал богато одетый боярин Иван Стрига-Оболенский.

      На главной городской площади было малолюдно. Женщина несла на коромысле вёдра. Проехала телега с зерном в мешках. Сновал туда-сюда, не торопясь, простой городской люд.

      С одной из сторон площади находился небольшой княжий двор с теремом. Ворота двора открылись и из них вышел сам князь Ярославля Александр Фёдорович прозванный в народе Брюхатым, другие князья ярославского дома и бояре. Александр был полон, краснолиц, что говорило о любви к хмелю и медовухе. Выглядел он на пятьдесят лет, а то и больше.

      Князь и свита прошли в церковь, находящуюся на этой же площади. В церкви были выставлены три небольших ящика с останками