Секреты мертвых. Хизер Критчлоу

не перевели в режимную психиатрическую лечебницу. Но Кэл убежден, что времени для откровений у этой парочки было достаточно. Склонный к манипулированию серийный убийца мог от скуки выложить всю правду сокамернику. Пазл в голове Кэла сложился окончательно, когда он узнал, что Барр когда-то работал на этой свалке. Сколько еще нужно совпадений, чтобы версии причастности Барра к преступлению придали значение и стали рассматривать? Кэл задает себе этот вопрос постоянно.

      Правда в том, что Кэл все понял еще в тот момент, когда Дюбуа произнес имя его сестры. Своими едкими намеками Дюбуа подсвечивал горькую правду. Это невозможно объяснить словами (Кэл столько раз пытался это сделать в беседах с Элли, еще до их развода, а у нее все равно оставались сомнения). Но в том, как Дюбуа выдавливал сквозь зубы крохи сведений, скрывалось некое странное, радостное удовлетворение, если не ликование. Мол, посмотри, я знаю то, чего не знаешь ты, Кэл. Дюбуа растягивал удовольствие, наблюдая за страданиями журналиста, чья сестра без вести пропала.

      Прикусив губу и спрятавшись в тени моста, Кэл наблюдает за Барром. Тот сжимает и разжимает кулаки, кружит по одному и тому же пятачку земли, а потом пяткой втаптывает окурок в траву. Как только Барр отходит от этого пятачка в сторону, Кэл выскальзывает из укрытия, чтобы последовать за ним. Он не в силах побороть искушение, хотя странное поведение Барра вызывает все больше вопросов и беспокоит Кэла.

      Барр вдруг резко разворачивается на сто восемьдесят градусов и возвращается назад по узкой тропке вдоль реки. Его лицо искажено гримасой гнева. Времени на то, чтобы спрятаться, у Кэла нет. Остается только один вариант: продолжать идти. Навстречу Барру. В груди Кэла нарастает ощущение ужасной неизбежности. Смех сестры эхом звучит в голове, пока здоровяк приближается к нему.

      Барр подходит все ближе. Кэл вытаскивает руки из карманов, его сердце стучит в груди так громко, что он слышит лишь пульсирующий шум в ушах, заглушающий отдаленный гул машин. Взгляд Кэла от безысходности прикован к широкому лицу Джейсона Барра. Вот они сходятся на тропе. Кэл готовится к удару. Мир словно замедляется вокруг: звонкое журчание речной воды отдается в ушах, в ноздри ударяет запах ила, водорослей и прибрежного бурьяна. Но, вместо того чтобы нанести удар, Барр, которого Кэл ненавидит лютой, смертельной ненавистью, перехватывает его взгляд и… кивает, как кивнул бы любому другому.

      Рефлекторно Кэл кивает в ответ, хотя все внутри кричит, бунтует против этого вежливого, машинального жеста. Кэл отступает в сторону – он слишком потрясен, чтобы действовать. Он отмечает про себя лишь бледность ненавистного лица и его холодное выражение – один из миллиона оттенков безучастия, которое он наблюдал неделями.

      – Спасибо, приятель, – роняет Джейсон Барр, проходя мимо.

      Но почему он бледен? И почему его голос сорвался? Похоже, Барр слегка не в себе. Что-то не так.

      Застыв как вкопанный, Кэл испускает мучительный вздох. Он проклинает себя за