Журнал «Юность» №03/2025. Литературно-художественный журнал

Бабушка стоит в серых галошах на босу ногу с ведром мутной жидкости в руках. – Принеси.

      Я бегу в сарай, нахожу у входа веник с короткой ручкой, обмотанной лентами из старого платья. Здесь же стоят открытый чугунок с золой и сито.

      – Ба, а что это? – Отдаю бабушке веник и показываю на ведро.

      Она несколько минут молчит, всматриваясь в мутную воду, словно пытается увидеть свое отражение.

      – Щелок с мылом. Тля его не любить, а розам еще и удобрение. – Бабушка идет в сторону нового куста, я – за ней. – Где-то муравейник, не могу найтить. – Она перехватывает ведро в другую руку. – Муравьи тлю разводють, если сейчас запустить, то бутоны начнуть отваливаться и роза загнется.

      Я сажусь на корточки у розового куста. Маленькие бледно-зеленые ромбики с паутинчатыми лапками, как чешуйки еловых шишек, плотно перекрывая друг друга, облепили один из бутонов. Замечаю отдельные точки на стеблях и листьях розы:

      – Ба, какие они противные, буэ! – зажмуриваюсь и трясу головой.

      Мне кажется несправедливым, что такой красивый цветок могут загубить какие-то насекомые только потому, что их много.

      Бабушка ставит ведро на землю, опускает в него веник. Наклоняется над кустом и аккуратно давит тлю пальцами.

      – Принесла же вас нечистая. А ты что стоишь? – поднимает на меня глаза бабушка. – Лейку с водой принеси. Раздавить-то я их раздавила, теперь смыть надо.

      Я зачерпываю воду из стоящего у края палисадника корыта. За день вода успела согреться, и на фоне вечерней прохлады очень приятно опустить туда руки.

      – Много не таскай – грыжа будеть! – кричит мне бабушка с другого конца.

      Лейка, большая и тяжелая, неудобно трется об ноги, и мне приходится сильно наклоняться в противоположную сторону, вытягивая руку почти параллельно земле, чтобы иметь возможность идти.

      – Я же сказала, много не наливать! – ворчит бабушка, забирая у меня воду. – Вся в Тайку, хоть кол на голове теши – она свое!

      Опускаю голову, переводя взгляд на мокрые сандалии.

      – Еще и ноги промочила, да? Что за беда с тобой!

      Бабушка аккуратно отряхивает розовые побеги, берет лейку и, словно, купая ребенка, бережно поливает листья и бутоны водой. Затем надевает резиновые перчатки, торчащие из накладного кармана полинявшего платья. Берет веник и щедро опрыскивает куст уже из ведра.

      – Вот так… хорошо, – шепотом, растягивая слова, говорит бабушка. Оглядывает растение и выливает немного раствора под корень. – Бери лейку. Другие тоже нужно полить.

      Скорая помощь со звуком сирены приближается по встречной полосе. Вместе с остальным потоком смещаюсь вправо, освобождая пространство в центре дороги. Провожаю машину взглядом в боковое зеркало и вспоминаю глупую шутку: «Если уж попасть под машину, то под скорую». В детстве это казалось безумно остроумным.

      Уже поздним вечером сижу за массивным кухонным столом, придвинутым длинным краем к подоконнику. Сверху он покрыт старой клеенкой, шершавой