Гнездо орла. Елена Съянова

Я просто безумно люблю тебя и, кажется… сейчас заплачу.

      – Ладно, малыш, – он взял ее ладони в свои руки и поцеловал похолодевшие пальцы. – На сегодня нам обоим достаточно. Пойдем.

      Он позвал Берту, вежливо поблагодарил хозяев, попросив непременно и погромче постучать к ним в номер в семь часов утра, и они поднялись наверх, в чистенькую комнату, пахнущую свежим бельем и розмарином.

      Милый уют простенького, незатейливого существования! В таких комнатках строят планы и мечтают, радуются и плачут, зачинают детей и молятся за ближних своих… И все это так хрупко, а потому и дорого сердцу.

      Но как опрометчиво малым птахам вить свои теплые гнезда под скалою с гнездом орла!

      Всю ночь шел густой снег, и на утро окрестности Бергхофа настолько преобразились, что даже не любивший зимы Гитлер остался доволен.

      – Здесь снег не то что в городе. Там он сразу превращается в грязь, а здесь он вроде… вроде… – Гитлер пытался подыскать сравнение.

      – Фаты невесты, – подсказал Борман.

      – Или савана покойника, – предположил Геббельс, который ночью так и не сумел встретиться с «товарищем» – своей новой пассией актрисой Бааровой, чешкой, еще плохо понимающей по-немецки. В этом, по-видимому, и была причина, почему Йозефу не удалось разыскать девушку, хотя он очень подробно и обстоятельно объяснил ей, где именно он будет ее ждать.

      Лида Баарова, роскошная шатенка с розовой кожей и всегда полуопущенными ресницами, приехала в Германию по контракту. Геббельс увидел ее случайно в компании энергичной Лени Рифеншталь и буквально остолбенел: на какое-то мгновенье ему почудилось, что это юная Хелен, его мучительная, незабвенная любовь вернулась к нему. Вскоре он обнаружил, что Лида похожа на Хелен не только внешне. Она была также умна, поэтична, резка в суждениях и оценках и так хорошо образованна, что с ней он мог говорить обо всем. Ему казалось, она понимает его с полуслова, за исключением разве что утомительных подробностей в описании оберзальцбергских гостиниц.

      От этих едва зарождающихся отношений неожиданно повеяло на него такой свежей, многообещающей силой, что у Йозефа точно крылья за спиной выросли. В своих последних речах он буквально парил над внимавшей ему толпой, а в статьях блистал такими сентенциями, что отныне даже ярые противники режима вынуждены были признать, что этот «абсурдист», этот «крошка Цахес» наделен неким даром, которым помечает избранников «всенижний наш», то есть Сатана.

      Сегодня, завтракая у фюрера, Йозеф привычно прокручивал в голове предстоящее совещание, но мысли были об одном: как исчезнуть пораньше и все-таки встретиться с чудесной девушкой, конечно, ждущей его в одном из тех убогих пансионов, с кислым вином и тараканами.

      «А вино-то вчера было превосходным», – вдруг вспомнил он и посмотрел на Лея, который выглядел так, будто опять снотворное проглотил.

      За столом заговорили о будущем Вагнеровском фестивале. Инициировала тему Юнити Митфорд, с первых же минут пребывания