Даже если ты меня ненавидишь. Агния Арро

чего с ними не рванул? – интересуется Рагозин.

      – А смысл? – пожимаю плечами, лениво сползая по спинке стула в расслабленную позу. И теперь, приятно скрипнув зубами, бесится подпол. – Я ни в чем не виноват. Докажешь обратное? – с вызовом смотрю ему в глаза.

      Мужика аж передергивает всего. Взгляд тяжелеет, челюсть напрягается, и рука, лежащая поверх моей папки, сжимается в кулак.

      – Слышь, ты! – взвинчивается он. – Борзота! – лупит кулаком по столу. – Вы влезли в частное домовладение. Это уже статья!

      Закатываю глаза. Тоже мне напугал! А то я не знаю, как это решается.

      – Если это все, что ты можешь мне предъявить, товарищ подполковник, то я пойду. Меня дома заждались.

      – Не так быстро, Тимирязев. Придется тебе у нас еще задержаться. Сейчас приедет хозяин дома с адвокатом. Напишет заявление.

      – Мне ему ручку подержать? – ухмыляюсь.

      – Лейтенант! – рявкает Рагозин. – Забери его в камеру! Пока я ему еще пару узоров на рожу не добавил. Гаденыш! Ничего не боится!

      – Боятся, товарищ подполковник, те, кому есть что терять. – Поднимаюсь, пока лейтенант опять не начал меня лапать.

      – Свобода? – хмыкает он.

      – Я вот здесь, – делаю из пальцев пистолет и прижимаю к своему виску, – всегда свободен.

      – Ничего. Посмотрим, как ты заговоришь, когда Калинин приедет, – предельно внимательно смотрит на все еще закрытую папку с моим делом.

      Да, день пошел через задницу с самого начала! И сидеть мне здесь долго нельзя, у меня вечером бой в «Клетке». Туда еще надо добраться. Ставки собраны, бабки никто клиентам не возвращает. Надо отработать.

      Откинувшись затылком в стену, сижу в камере и прикидываю, как выпутываться из дерьма, в которое вляпался. Вытаскивать меня некому. Я давно уже сам по себе. Лет с десяти меня воспитывали улица и тренер. И если во мне осталось что-то человеческое, то это только его заслуга. Но каждый раз, выходя на ринг, я начинаю сомневаться, что оно там осталось…

      – На выход! – Раздражающее эхо бьет прямо по мозгам.

      Поднимаюсь, выхожу из своей клетки.

      – Молись, Данте. Там Калинин приехал, – шипит мне в затылок осмелевший лейтенант.

      Прохожу все по тому же коридору. Пара стажеров вместе с уборщицей оттирают разлитую мной краску. Криво ухмыльнувшись, вхожу в кабинет Рагозина. На входе меня тормозит охрана пострадавшего от пожара бизнесмена. Снова лапают. Да чтоб вас!

      – Р-р-руки, – рычу, скалясь на мужика в кожаной куртке. – Еще раз тронешь меня – сломаю, – обещаю ему.

      Не верит, пытаясь залезть в карманы свободных штанов. Перехватываю в болевой, выворачиваю, ставлю на колено. Все в кабинете подрываются со своих мест.

      – Сказал же, сломаю! – Давлю сильнее, останавливаясь за мгновение до перелома.

      Второй охранник реагирует слишком медленно. На нашем ринге его бы уже убили. Мужик в дорогом костюме поднимает руку, останавливая своего человека. С интересом смотрит на меня.

      – Ломай, обещал же, – говорит он.

      – Игорь Саныч… – хрипит охранник.

      Но