Все оттенки грусти. Мари-Франс Леже

требовалось отвлечься.

      – Потанцуй со мной, Фон! – закричала я, перекрикивая громкую музыку, и потащила ее на разноцветный пол.

      Первый мужчина, на которого я обратила внимание – который обратил внимание на меня, – был высоким и темноволосым. В районе подмышек бросались в глаза полукруглые пятна пота – промокла его серая футболка. В руках он держал два стакана. «Вероятно, один из них для меня».

      – Они не накачаны снотворным? – пошутила я, беря один стакан. Я предположила, что это водка с клюквой.

      Я не услышала, что он ответил. Мне это и не требовалось. Осушив свой стакан, он подошел ко мне сзади и стал синхронно повторять мои движения.

      Фон держала меня за руки, покачиваясь своим миниатюрным телом в такт музыке. Мужик сзади схватил ладонями мою грудь, когда я топталась на месте.

      Вечер продолжался, мигали огни. Я думала о правильных вещах.

      Выпивка.

      Удовольствие.

      Желание.

      Никакого Джейса.

      Никакого гребаного Джейса.

      – Я могу принести тебе еще стаканчик? – спросил мужчина у меня за спиной, его горячее дыхание ласкало мне ухо.

      – Пожалуйста.

      Когда он ушел, я схватила Фон за запястье и потянула ее в дамскую комнату. «Боже, я же сегодня вечером все время ее дергаю и куда-то тащу».

      – Не нужно так грубо, – заметила она, потирая руку, которую я только что сжимала.

      – Этот парень милый? – спросила я, когда мои глаза приспосабливались к тусклому освещению в углу дамской комнаты.

      – Кто?

      – Тот, с которым я танцевала.

      – М-м-м… – Фон явно колебалась. Почему она колебалась? – Нет, он не милый.

      – Значит, он страшный.

      – Я этого не говорила, Блю.

      – А вполне могла бы сказать! – рявкнула я. – Какое гребаное дерьмо… Гребаное дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо. Я не могу в это поверить. Я связалась с неудачником!

      – Ты его не целовала?

      Целовала ли я его. Погодите-ка… Целовала?

      – Не думаю, что ты его целовала… – заявила Фон, оглядываясь, как заблудившийся олененок.

      – Мы в туалете! – огрызнулась я. Я не понимала, почему она ведет себя как дура.

      – А то я не знаю! Я разве спрашивала, где мы находимся? Почему ты ругаешься со мной?

      Я не знала.

      – Я не знаю. Прости. – Я стала мерить шагами выложенный белыми плитками пол. – Прости, Фон. Мои эмоции вышли из-под контроля.

      – Все из-за Джейса?

      Да. Но я отказывалась произносить это вслух.

      – Знаешь, ты можешь об этом говорить.

      Она склонилась над раковиной, когда зашла какая-то девица. Скорее, ввалилась.

      – Как-а-а-а-ая красива-а-а-ая… – заплетающимся голосом произнесла девица, показывая пальцем на Фон, затем на меня. Как обычно. Как и всегда.

      Я проследила взглядом за тем, как она шла к одной из кабинок. Она закрыла за собой дверь, и ее начало рвать.

      Я включила кран и побрызгала на лицо холодной водой. Плевать на тональный крем, тушь и помаду, которые начали отслаиваться и растекаться.

      – Что ты делаешь? –