Дети Антарктиды. 200 дней. Даниил Корнаков

не по себе. Он почувствовал, как внутри него разворачивается борьба надежды и отчаяния, и первая нещадно проигрывала.

      Но вдруг в небе промелькнуло белое пятно. Матвей задрал голову, прикрыл глаза от яркого солнца и увидел свою загадочную знакомую, ту самую сову, посещающую его каждое утро.

      Птица спланировала на штольню, вцепилась когтями в одну из верхних балок над входом, спрятала морду под правым крылом и принялась вычищать перья. Затем что-то отвлекло её и массивная голова повернулась в сторону запада. И вот она посмотрела прямо на него, и на мгновение Матвею почудилось будто в этих жёлтых глазах с чёрными бусинками он разглядел осуждение.

      Он повернулся и захотел позвать Лейгура, но исландец был теперь уже далеко, а спугнуть сову криком ему не хотелось.

      – Чего же ты хочешь от меня? – прошептал Матвей, не отрывая взгляда от птицы. Она напомнила ему мудрого стража из детских сказок, охраняющая проход в древнюю обитель.

      Матвей отважился сделать шаг вперёд, сова не дрогнула. Он ускорился, а затем и вовсе побежал, пока его таинственный преследовательница вдруг не расправила широкие крылья с чёрными полосками и не взмыла ввысь. Матвею только и оставалось наблюдать, как птица скрылась за холмом, оставив после себя витать в воздухе один только пух.

      И вдруг из пыльной темноты шахты раздался одинокий и хриплый кашель. Матвей вздрогнул, всё тело окатило ледяным потом, а язык на мгновение отнялся. Как только немота отпустила тело, он бросился ко входу, в три широких шага преодолел расчищенную за день территорию и приложился ухом к холодному камню.

      Детский кашель вновь заставил его вздрогнуть, и на крохотный миг он почувствовал растерянность, пытаясь понять, как лучше всего поступить. Но долго он не думал, руки сами схватили булыжник и сдвинули с места, затем второй, третий…

      – Эй! Держитесь! – кричал он в пустоту, щурясь от вновь поднявшейся пыли.

      Рукав куртки разошёлся по шву. Плевать. Едва не выдрал ноготь, в спешке схватив один из камней. Вспомнил он наличии перчаток в кармане, быстро надел и вернулся к делу.

      Снова кашель, раздавшийся где-то там далеко, но в то же время так близко. Он видел их там, троих, в кромешном мраке, задыхающихся от нехватки воздуха…

      Матвей не чувствовал усталости. Булыжник за булыжником, камень за камнем сдвигали его трясущиеся руки.

      Раздался взволнованный голос сзади.

      – Матвей? Ты чего делаешь? – Лейгур подошёл к нему и схватил за руку.

      Матвей отпрянул от исландца и, не отрываясь от дела, произнёс:

      – Кашель. Я слышал кашель… – Острый конец камня порезал его кисть. – Да помоги мне! Позови остальных!

      Лейгур на мгновение замер, словно разрываясь между несколькими решениями. Он выбежал к выходу, положил указательный и большой палец в рот и свистнул так пронзительно, что у Матвея заложило в ушах, а после присоединился к разгребанию завала.

      Минуту спустя Лейгур вытащил из груды тяжеленный камень, и находившееся под ним заставило обоих в ужасе отвернуться.

      – Боже… Боже… – Матвей укусил собственный