Веллоэнс. Книга вторая: царские игры.

зал видно лучше, да и воздух прохладнее, ведь идёт сразу из окон.

      Лавьен перевел взгляд на небта. Снефру уже далеко не молод, лицо изрезано морщинами, на загорелых щеках белеют вертикальные полосы – ритульные шрамы джунгар. Говаривали, что ещё мальчишкой будущего небта отдали в попечительство волхву этого народа – факиху. Учитель был жесток и справедлив, и небт, получив Маноху, правил железною рукою, приумножая богатство страны, искореняя всё, что казалось ему неважным. Для каждого местного знаком истинной власти остались шрамы – символ того, что мальчик стал мужчиной, а мужчина дорос до воина-правителя.

      Ныне же былая слава удалого властелина испарилась. Рослый удалец состарился, ссохся, руки истончились и не могли с прежней крепостью удерживать оружие, взгляд потух и уже не излучал былую силу. Небт по обычаю был полностью обрит, глаза подведены углем, ногти переливаются цветом янтаря. Голову покрывает платок тончайшего полотна, схваченный обручем в виде двух переплетающихся уреусов – один из золота, другой из черного оникса. Змеи обвиваются вкруг головы и в области лба кусают друг друга за хвост. От плеч до подошв спадает одеяние – белая полоса ткани, прошитая наклонными фиолетовыми линиями с золотистым пояском. Левая рука небта облачена в замысловатый наруч – металл переливается всеми цветами радуги, вставленные камни отражают блики огня, прорези образуют надписи на древнем, неизвестном Лавьену языке.

      Небт поднял руку. В зале воцарилась тишина и началась церемония открытия торжища. Один за другим торговцы подносили дары правителю Манохи, возносили хвалу богам и оглашали свои помыслы. Подошла очередь Цулланура. Казначей пал ниц перед троном, воздел руки к небу:

      – Боги даровали нам мир и безопасность в пути. Да наполнят они земли господина плодородием! Да охранят от руки злой и языка лживого! Да благословят долголетием и здоровьем небта-правителя Снефру! Я, ничтожнейший из людей, Цулланур, казначей царства Веллоэнс. И, по велению господина моего царя, принес дары – благовоние, зерно и мудрость вечную.

      По знаку казначея слуги вынесли три сундука. Толстяк, тем временем, продолжал:

      – Благовоние – жрецам, как символ мирной жертвы. Зерно – ремесленникам и земледельцам, да будет труд их успешен и наполняет изобилием страну. Мудрость вечная, свитки древних – тайноведцам, книжникам и вектирам – да устрояют житие земное с опекой и смыслом.

      Цулланур замолчал. Напряжение росло, Лавьен заметил, как по лбу казначея скатился мутноватый шар, проторил дорогу по шее и растекся темным пятном по рубахе:

      – Тебе же, великий небт, господин мой, царь приготовил иной подарок. Да явится радость очей Веллоэнса и предстанет перед очами властителя царевич Лавьен!

      Юноша подошёл к казначею. Тот учтиво подвел парня к небту и, отвесив поклон, удалился. Снефру встал, приблизился к юноше. Выпрямившись, он оказался на три головы выше царевича. На Лавьена смотрели черные глаза, губы строго поджаты, жёлтое лицо иссушено палящими лучами солнца и выщерблено песком. Небт обратился к пиршествующим:

      – Сердце