Веллоэнс. Книга вторая: царские игры.

посмотрел на казначея. Взгляд выражал отвращение и жалость:

      – Кто эти бедняги? Небт Снефру настолько беден, что оставил подданных подыхать на этом горшечном поле?

      Толстяк покачал головой, сожалеючи молвил:

      – Не все земли живут уставом Веллоэнса, господин. Из-за разбойников мы вошли в Маноху черным ходом. Эти люди – невольники, какой-то купец держит их для производства кирпичей. Правителю непросто держать все области под контролем.

      Лавиен опешил:

      – Но в нашем Царстве тоже много рабов и они не выглядят такими измученными.

      – Ваш отец, а также многие цари до него чтят Устав Древних. Не только на словах, но и делами. Когда Царь чтит мудрость веков, то и Царство его утверждается навечно. Но у других владык – по воле Высшего или ещё по какой причине – алчность пересиливает добродетель. Да и в Веллоэнсе есть нечистые на руку – страна велика, и город городу рознь.

      Юноша прислонился к стенке, закрыл глаза. От продавливающих щебень и глину колес на всю карету передавалась мелкая дрожь. Вибрация переходила на тело, расслабляла, успокаивала, настраивала на думы. Да, Веллоэнс стал великим Царством. Отец всегда был справедлив и милостив, он устроил управление государством так, что каждый мог стать тем, кем хотел. При этом не было секретов и тайн. Магия стала бытовым инструментом работы. Крестьяне с помощью несложных заклятий вспахивали землю, выкорчевывали камни с полей. Дровосеки точили топоры и на месте срубленых деревьев одним взмахом высаживали молодые побеги. Если человеку не нравилось его ремесло, он всегда мог переучиться. Суфий, старейший из мудрецов, занимался подготовкой наставников и пророков. Каждый из жителей мог узнать, к чему есть способности. В городе отличный университет, магистры и учителя путешествуют по всей стране, организуют замечательные школы, преподают науки. Из многих крестьян вышли замечательные стратеги и инженеры, некоторые музыканты стали руководить армией, а стоначальники, пресытившись военными походами открывали свои кожевенные и кузничные лавки. Даже непутевые и ленивые были при деле. Рабы жили в домах господ, питались не хуже хозяев и вполне довольствовались своим положением. Обычно, никто из рабов, после семи положенных лет службы, не пользовался правом стать свободным. Почти никто…

      – Мы подъезжаем, господин. Смахните пелену сна.

      Лавиен приосанился, одёрнул задравшуюся гуяверку. Выглянул в окно. Серое поселение осталось позади, мимо проплывали скалистые зубцы, холмы, усеянные редкими деревцами с широкими листьями на самой верхушке, в илистых ручейках плескались дети. Повозка вывернула на оживленную базарную площадь. Тут и там стояли лотки с фруктами, тканями, специями. Торговцы зазывали прохожих, расхваливали товар. По рынку шныряли менялы, обменивали медяк на куль фиников, финики на куль орехов, орехи на два арбуза, каждый продавали по медяку. Сновали и воришки. Вокруг представления собралась толпа зевак – худющий, как скелет, меднокожий мужчина в набедренной повязке,