Волшебная мельница. Всеволод Костров

планки паркета начали выскакивать из наборного пола и встали перпендикулярно. Одновременно они начали расти вверх и превратились в решетку.

      – Знаю, знаю его! – улыбнулся Любомир. – Был на красном митинге. Тогда Моисей Урицкий – председатель Петроградского ЧК – поклялся не мыться до победы мировой революции.

      Урицкий пробежал вдоль решетки, не понимая, где находится.

      – Молодец, Полудница! Зеркальный барьер для чекиста поставила.

      Варвара поморщилась. Уж больно неприятный запах давно немытого потного тела шел от бегущего мужчины.

      – Как я понимаю, победа революции так и не наступила…

      – Урицкий – вождь революции! – пояснил Любомир. – Всегда бешеный был.

      Страшно ругаясь, привидение борца революции обернулось, выхватило из деревянной кобуры маузер и погрозило невидимым врагам. Затем, распространяя вокруг запах серы, чекист пустился вдоль решетки обратно. Из кобуры на пол выпала какая-то бумажка. Девушка подняла ее. Это оказался хорошо сохранившийся приказ о расстреле всех контрреволюционеров за подписью членов Реввоенсовета.

      – Неужели это автографы Сталина, Ленина и Троцкого? – изумилась Варвара.

      – Дай-ка сюда, посмотрю, – попросил Любомир. – Это ценнейший документ!

      – Если так, спрячь получше. Потом разберемся. У меня в музеях есть знакомые эксперты, – сказала Баба-Язя.

      – Призраки почему-то плохо относятся к солдатам революции, – добавил Любомир. – Расскажу вам одну печальную историю. Был у меня когда-то друг – товарищ Фельдман. Работал он начальником милиции. А его управление находилось на полпути из Санкт-Петербурга в Петергоф в бывшем Троицко-Сергиевом монастыре. Жаловался он мне, что по ночам в гулких коридорах слышатся чьи-то шаркающие шаги, раздается невнятное бормотание и жалобные стоны. А еще он замечал в служебных помещениях неясные тени, похожие на человеческие, и ощущал явственный запах тлена. Его курсанты поговаривали между собой о том, что призраки бывших хозяев монастыря ополчились против них.

      Затем Фельдман стал запираться в своем кабинете, а из-за дверей каждый вечер до постовых доносились голоса. Подчиненные пришли к выводу, что чекист просто «допился до чертиков».

      Фельдман жаловался мне, что не в силах больше выносить преследований двух белых старцев, зловещих и бесплотных. Я советовал ему бросить все и уехать куда-нибудь в деревню. Но тот только рукой махал. А затем мой друг покончил с собой, пустив себе пулю в лоб.

      Любомир замолчал, затем достал из кармана фляжку и отхлебнул из нее.

      – Как печально! – расстроилась Варвара.

      – С новым начальником милицейского управления такая же история приключилась. По ночам в коридорах бродили призрачные фигуры, раздавались стоны и проклятия. Поэтому здание это вскоре забросили.

      – Неужели из-за призраков забросили? И ничего нельзя сделать? – покачала головой Варвара.

      – А что тут сделаешь! Два старца очень убедительно выглядят, – и Любомир снова отхлебнул из бутылки.

      – Перестань