Под покровом тайги. Сергей Валерьевич Козлов

пальцем на полку.

      Иван молча подал коробку с конфетами, взял деньги, и в упор уставился на Бакланова.

      – Я просто тебе сказал, чтобы ты знал, что безвластие кончилось, – подмигнул Павел Николаевич, и вышел на улицу.

      «Человек поделился со мной информацией, а я, тут же считаю, что этому человеку выгодно так говорить». – подумал Шапкин, глядя на место, где только что стоял Бакланов.

      Через несколько минут, вошли военные. Все они были в погонах, показывая тем самым, свою принадлежность к белогвардейцам. Это был сброд. Здесь были и пехотные офицеры, и их рядовые, и казаки, и казачьи офицеры, и просто одетые по «гражданке» люди с оружием.

      – Чем будешь угощать, хозяин? – улыбаясь, спросил один из пехотных, видимо самый старший по званию.

      – Что будете покупать, тем и буду угощать! – тоже улыбаясь и в рифму, ответил Иван Фёдорович.

      – Ты, видимо, не понял? Я спросил, чем будешь угощать, а не чем будешь торговать, – ещё раз спросил офицер, заметно краснея, и уже без улыбки.

      – Теперь понял, господин офицер. Сейчас всё будет, – Иван подошёл к открытой двери в избу, и громко крикнул – Даша, Дарья. Иди сюда.

      В дверях появилась Дарья.

      – Что? – она смотрела на мужа.

      – Принеси большую бутыль самогона, хлеба и сала, – ответил Шапкин жене.

      – Сейчас, – оглядывая военных, сказала Дарья.

      – Хлеба и сала можно побольше, – снова, с улыбкой попросил офицер.

      Иван Фёдорович поставил коробку с конфетами на прилавок

      – Берите, господа. Сейчас жена принесёт всё остальное, – Шапкин кивнул в сторону двери.

      Солдаты и казаки создавали толпу, беря конфеты.

      – Не наглейте. Видите, какой хозяин добрый, – прикрикнул на них офицер. – Немножко конфет положили в карман и будет.

      В дверном проёме появилась Дарья Степановна. Она несла большую бутыль с самогоном.

      – Сейчас принесу всё остальное – заверила она военных, ставя бутыль на прилавок.

      Через несколько секунд, Даша принесла сало с хлебом и несколько головок лука.

      – Вот это я понимаю! Какой гостеприимный хозяин! – восхищался, рассматривая сало, старший. – Если будут наши заходить, то ссылайся на меня. Моя фамилия Чупин, – посмотрел он на Ивана.

      – Понял, Ваше благородие, – отозвался Шапкин.

      Военные ещё постояли не много, и пряча хлеб, сало и лук, вышли на улицу.

      После обеда пришёл Совин.

      – А, Митрофан Петрович! – Иван поздоровался с Совиным. – Дарья Степановна! Иди, встань к прилавку, мне поговорить надо, – крикнул он жене, находившейся в соседней комнате.

      – Как у тебя, Иван Фёдорович, дела? – поинтересовался Петрович.

      – «Дела как сажа бела». Сейчас пойдём в комнату и обо всём потолкуем, только, дождёмся Дарью, – сказал Шапкин.

      – Хорошо, – согласился Совин.

      – Ну, где ты там? – опять крикнул жене Иван.

      – Уже иду, – Шапкина появилась в Лавке.

      – Ты побудь тут, а мне нужно поговорить с Митрофаном Петровичем, –