Дом у окраины. Иван Мысков

все записи. И пусть Анна никогда не…» Дальше – клякса, похожая на след от слёзы.

      – Соколова! Ты как будто привидение увидела. Не передумала ехать?

      Анна сглотнула ком в горле. Дом манил, как пропасть.

      – Нет. Это мой шанс узнать, – она посмотрела на фото мамы на столе. – Кто на самом деле украл мою мать.

      В кармане куртки Анны, лежала таблетка феназепама. Последняя – остальные она высыпала в Улью, когда поняла, что сны стали реальнее яви.

      Глава 2: Тени прошлого

      Анна подъехала к дому на такси, зажав в потной ладони диктофон. Полицейские машины, мигалки, толпа зевак – всё сливалось в какофонию суеты. Она прорвалась за ленту, сунув удостоверение журналиста в лицо дежурному, и почти столкнулась с Малышевым. Он стоял на крыльце, затягиваясь «Беломором», и разглядывал её так, будто видел насквозь.

      – Вы кто? – спросил он, выпустив дым.

      – Соколова. Из «Вестника».

      Малышев усмехнулся, заметив, как её взгляд скользнул к дверям.

      – А, та самая журналистка, что копает про 90-е. Слышал, вы пропавших ищете. Не советую тут сенсаций искать.

      Его голос звучал как скрип ржавой двери, но в глазах мелькнуло что-то знакомое – боль? Анна почувствовала, как дрожь пробежала по спине.

      Войдя внутрь, она замерла. В луче фонаря плясала пыль, оседая на руинах прошлого.

      – На стене – детский рисунок мелом: часы со стрелками, застывшими на 19:91. Рамка из цифр «1991» повторялась, как заклинание.

      – На полу – разбитая лабораторная посуда, а рядом – современный шприц с этикеткой «Ларин-Фарма».

      – В углу – шкаф с выдвинутыми ящиками. В одном – пачка писем, перевязанных лентой. На верхнем конверте почерк её матери: «Для Анны».

      – На потолке – тёмные пятна, словно от взрывов. Одно напоминало силуэт человека, раскинувшего руки.