Душа моя, гори!. Виктория Яровая

ей это высказать, но решил не оправдываться. Идет она в дальние степи! Не хватало еще распинаться перед мертвятиной! Попытаюсь лучше надавить посильнее.

      – Я здесь не единственный мужчина, – с ухмылкой проговорил я.

      – О! Ты про тех красавцев, что уже час без устали машут мечами на поляне? Тогда я за! Наказывай меня! Надеюсь, они такие же неугомонные и в…

      – Замолчи! – не выдержав, рявкнул я.

      Чтобы не отвесить ей звонкую оплеуху, я развернулся и пошел к выходу. Нужно подумать. Общество этой мегеры вызывает только изжогу, а не умные мысли. Вслед донесся уже серьезный голос Ольги:

      – Как выздоровеешь, мы разведемся. Не думаю, что ваши духи нам откажут.

      Со злостью закрыл полог кармыка и с трудом спустился вниз. Последнее она верно подметила: Траунаду не придется давать нам время на раздумья, разведет в один миг. Тьфу! Уже размышляю так, словно мы заключили даами. Ни за что!

      Однажды я имел подобные глупые намерения. Их результат: изгнание и потеря кисти правой руки. Женщинам… тяжелый вздох сорвался с моих губ … не стоит доверять. Тем более класть к их ногам свою единственную душу. Я еще не сошел с ума.

      Стараясь не кривиться от боли, я направился к погонщикам – нам пора отправляться в путь. Бегством я получу немного времени для раздумий. Надежд окончательно спрятаться от родителей Иттары я не питал: сложно скрыть следы огромного стада, идущего в хвосте каравана. Может, прихватить Ольгу и уехать куда-нибудь? Пусть спокойно меня лечит где подальше. Нет. Я не могу оставить свой дакриш.

      За десять лет совместных скитаний кочевники стали моими людьми, я несу ответственность за их выживание. Без искателя воды дакриш в этих забытых землях долго не протянет. Тем более я сам завел народ в столь отдаленные края. Тут почти нет пастбищ, встретить водоем – большая редкость. Я не сумасшедший и не садист, так нужно. Как только я найду то, что ищу, степь преобразится, а я наконец-то выберусь из ловушки. Пока всем придется потерпеть. В том числе и мне.

      Размышления остудили мой пыл, растворилось и желание отшлепать наглую девицу. А девица ли она? Я понял, что пришелица – женщина, но сколько ей лет? Скорее всего, она вредная старуха, попавшая в тело девушки. Точно! Вот почему до жути противная.

      На ум пришла другая старуха. Травница. С ней отношения тоже не сложились: не нравятся мне женщины с языками, как жало. Из дакриша прогонять не стал: ее помощь весьма полезна. Надо было послушать чужачку и послать жреца за нужными настоями. Сглупил, не знал, что будет так больно. Когда Ольга возилась с проклятием, у меня словно жилы из мышц вытаскивали. Я готов был терпеть нечто и похуже, лишь бы поправиться.

      При всех минусах мертвая душа оказалась верным решением. Она хотя бы видит проклятье и способна помочь. Но запросы у нее несоразмерные. Даами! Подумать только! У чужачки и души-то нет. С чем там связываться?

      Однако зерно сомнения уже было посеяно, голова самостоятельно искала плюсы в «брачном» выходе из ситуации. Оля будет всегда рядом и не придется договариваться с ее мужем. Ее родители