Стражница Врат Миров. Ghenadii Alexei Eni

создает круги, которые могут привлечь хищников из глубин. Ты уйдешь, как только сможешь стоять.

      Он поднял на нее взгляд, и теперь в нем не было страха – только обжигающая ярость и отчаянная решимость.

      – А если я скажу тебе, Стражница, что круги уже пошли? Что Валериус ищет не только моей смерти? Что его настоящая цель – это сила за пределами Этерии? Сила, подобная той, что скрыта в твоих Вратах? Что если его преследователи идут по моему следу не только чтобы убить, но и чтобы найти дорогу сюда?

      Лейла замерла. Холодный озноб пробежал по спине, не имеющий ничего общего с ночным сквозняком. Если он говорил правду… то этот раненый, сломленный принц был не просто нарушителем. Он был вестником бури, уже стоящей у ее порога.

      Глава 3: Отголоски Грозы во Снах

      Оставив Каэля наедине с его болью и мрачными мыслями, Лейла вернулась в главный зал Санктуария. Слова принца – об интересе узурпатора к Вратам – звучали слишком убедительно, чтобы их игнорировать. Они объясняли ту ярость, с которой он прорвался, ту мощь, что едва не сокрушила барьер. Это не было похоже на обычную погоню.

      Она подошла к Консоли Равновесия, положила на нее ладони. Закрыв глаза, Лейла отрешилась от запаха крови и чужого присутствия в ее келье. Она погрузилась в себя, в свою связь с Вратами, став единым целым с древним механизмом мироздания. Она потянулась к следу, оставленному Этерией – рваному, кровоточащему шраму на глади межмирового пространства.

      Видения хлынули потоком, обжигая сознание. Нечеткие, как отражения в разбитом зеркале, но пропитанные эмоциями.

      Запах озона и горелой плоти. Звук рвущегося металла и крики, искаженные, растянутые во времени. Огромный тронный зал, залитый мертвенно-бледным светом колдовских сфер. На троне – фигура, закутанная в тень, но от нее исходит аура ледяного честолюбия и жестокости. Валериус. Перед ним – коленопреклоненные маги в серебряных масках, их руки плетут сложные узоры из нитей времени, воздух дрожит и искажается.

      Вспышка. Кровь на мраморе. Лицо отца Каэля – застывшее в удивлении и боли.

      Погоня по бесконечным коридорам дворца. Стены плывут, меняют форму. Преследователи – не люди, а ожившие кошмары, сотканные из теней и осколков времени.

      Отчаянный рывок Каэля к окну, за которым – не ночь Этерии, а клубящийся разрыв реальности, сияющий обещанием спасения и угрозой небытия.

      Прыжок…

      Лейла отшатнулась от Консоли, тяжело дыша, словно сама бежала по тем коридорам. Руки дрожали. Каэль не лгал. Его мир был агонизирующей раной, а его дядя – не просто тиран, а безумец, играющий с огнем, способным сжечь все мироздание. И его интерес к Вратам был реален.

      Она вернулась в келью. Каэль не спал, смотрел в низкий потолок невидящим взглядом. На виске билась жилка.

      – Я видела… отголоски, – сказала Лейла тихо, останавливаясь в дверях. – Ты сказал правду. Твой мир ввергнут в хаос. И магия твоего дяди… она опасна. Опасна для всех.

      Каэль медленно повернул голову. В его глазах мелькнула