Жажда. Вадим Панов

положительные характеристики с места работы, не курит, не пьёт, спортсмен с прекрасным зрением. Такого свидетеля ни один адвокат не зашельмует на процессе, и Фёдор Семёнович был уверен, что Савельеву он на душегуба повесит обязательно.

      «Но что же нам теперь делать с Шульгиной? И, дай бог, с одной Шульгиной…»

      Брагин закусил губу, а потом взял стопку фотографий из папки и стал молча выкладывать их на стол перед маньяком. Андрей наблюдал за его манипуляциями достаточно спокойно.

      – Давайте попробуем иначе, господин Смирнов. Я буду называть имя жертвы, время и место смерти, а вы будете пытаться убедить меня в своей непричастности.

      – Вы что, законы плохо знаете? – скривился Андрей. – Это вы должны доказывать, что я, честный человек, причастен к преступлениям.

      – Но ведь о Шульгиной вы сказали, – напомнил Брагин.

      – От удивления, – объяснил Смирнов. – Мы, знаете ли, с ней работали в одном учреждении.

      – Смерть Савельевой не вызвала у вас такого же удивления.

      – Потому что Савельеву убили, когда я работал в той фирме.

      – И вас не удивляет, что убиты две женщины, с которыми вы работали?

      – А почему это должно меня удивлять?

      «Откуда у тебя силы так держаться?»

      Брагин внимательно изучал подозреваемого, по его приказу был составлен его психологический портрет, в котором было сказано, что Смирнов – слабак. Убивает, чтобы почувствовать силу, ощутить превосходство, которого не получает в реальной жизни, и обязательно сломается на допросе. Ориентируясь на эти данные, Фёдор Семёнович повёл допрос достаточно грубо, намереваясь расколоть задержанного с ходу, и ошибся. Крепко ошибся. И плевать на то, что психологический портрет оказался неверен – за результат отвечает он, и только он.

      – Когда вы меня отпустите? – осведомился Смирнов.

      – За вами числятся покушение на убийство и несколько убийств.

      – Вы говорили шесть, – припомнил Андрей.

      Брагин, к удивлению Литвинова, промолчал.

      – Теперь стало меньше?

      Вновь тишина.

      – А окажется, что нисколько.

      – Вы пытались убить Валерию.

      – Нет.

      – Да.

      – Вам показалось.

      – Мы…

      Но подполковник знал, что история с Сулиной такая же косвенная, как всё остальное, накопившееся к этому часу. Они со спецназовцами испугались, что Филин убьёт Леру прямо в машине, и выскочили чуть раньше, чем следовало. В результате на задержанного можно было повесить нападение, но никак не покушение на убийство.

      – От меня жена полгода назад ушла, – пожал плечами Смирнов. – Я иногда прям сам не свой…

      – То есть вы сознаётесь в нападении?

      – То есть я поведал вам детали своей нелёгкой жизни, – усмехнулся Андрей. – Всё остальное – ваши домыслы.

      Брагин скрипнул зубами. Он явно был в бешенстве, поэтому Литвинов счёл своим долгом вмешаться. Он подошёл к шефу и прошептал:

      – Фёдор Семёнович,