Поздравляю! Вы беременны!. Викки Риччи

вытаращив глаза, краснеет. Она запинается, не зная, как обыграть пикантный эпизод. Я хватаю плед и заворачиваюсь в него. Причинное место гудит до звона в ушах.

      М-да, неловко вышло, Макс.

      – Что случилось? – мой голос осиплых. Ну, конечно, после ярких представлений, я готов был разрядиться, но облом.

      Олеся не смотрит мне в глаза, но стеснительная улыбка вот-вот украсит её лицо.

      Какой я идиот.

      Олеся ведь всем медсестрам донесёт сплетни, хотя ранее за ней я не наблюдал такого.

      Но тут-то целая сенсация! Поймать с поличным мужчину.

      – Поступила женщина, срок беременности тридцать пять недель. Подозрение на подтекание вод. Сейчас Аня с Машей её осматривают. Вас зовут, Максим Александрович, – Олеся осмеливается и смотрит на меня. Она ждет мои указания.

      – Хорошо. Я подойду, – отвечаю, кивая ей. Но девушка не уходит. Она мнется на одном месте, словно хочет что-то сказать. Снова неловкая пауза, после которой я не выдерживаю и бросаю: – ну что ещё?

      – Максим Александрович, у нас отделение полное свободных девушек, – каков намёк, а!

      Олеся снова становится пунцовой, и до меня вдруг доходит, что она и о себе тоже в том смысле говорит.

      – Я от вас не ожидал, – мой тон превращается в сталь. Олеся напрягается и уже смешного мало. – Надеюсь, все мы люди взрослые и об этом инциденте никто не узнает, – смотрю на девушку в упор, держа её взгляд на себе. Она покорно кивает.

      – Еще раз извините, что вошла без стука, – Олеся виновато пятится назад, затем прошмыгивает в приоткрытую дверь, оставляя меня наедине с собой.

      Твою ж чертей за душу!

      Ухожу в ванную комнату при ординаторской, захватив свои запасные форменные штаны, да трусы. Наспех споласкиваю своё причинное место, затем умываюсь. Ну вот. Вроде бы сносно выгляжу.

      Ох, Тати… Ты меня начинаешь превращать в зависимого и не контролирующего свои эмоции.

      Странно ведь, что ни одна другая девушка после Риты и до Тати так не действовала на меня.

      Я не храню обет целомудрия, но и никто не торкает меня от слова совсем.

      К обеду я окончательно расправляюсь со сменой и уезжаю домой.

      Наконец-то, моя кровать, моя ванная… Я первым делом встаю под душ и полностью отдаюсь воле мыслей о Тати. Расслабляюсь по полной, заканчивая то, что начал утром.

      Становится гораздо легче. А водный каскад смывает с меня всю усталость.

      Через несколько часов раздаётся звонок в дверь. Я ковыляю к ней и смотрю в глазок. Стоит Вадим. Весь взъерошенный. Я открываю дверь и друг, не здороваясь, влетает ко мне в квартиру. Тут же плюхается на диван, запрокидывая руки за голову, как будто его преследуют голоса. Я, следуя его молчанию, сажусь напротив и жду с изумлением.

      – Задолбало! Задолбало, черт возьми! – ругается он, а я деланно смотрю на него, как будто умею читать мысли и полностью с ним соглашаюсь.

      – Приятно слышать, что я не один такого мнения, – прерываю его отчаяние.

      Вадим выпрямляется и уже от раздражения не останется ни следа.