Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому. Владимир Тимофеев

песок. Метрах в пятидесяти позади него от скал почти беззвучно «отделились» оба «сопровождающих». Получив сигнал «ноль», они тут же сменили окрас брони и стали неуловимо похожи на объевшихся медом слонопотамов. Только без хобота. Но с руками. Причем у семнадцатого их было шесть, а у тридцать второго – восемь. И в каждой по прибамбасу. Из тех, что бывают суперскорострельные и сверхдальнобойные, работающие залпами по площадям и с ювелирной точностью отстреливающие единичные цели, способные «зафиксировать» как отдельных индивидуумов, так и согнать в кучу целую толпу, поисковые и спасательные, сигнальные и контрольные, находящие цель и ее же сопровождающие. Короче говоря, все те модные фенечки, без которых никак не может обойтись хорошо воспитанный боевой робот из приличной семьи.

      Увидев мерно вышагивающих в его сторону «страшилищ», закованных в броню и увешанных оружием по самую маковку, паренек испуганно заозирался, видимо, желая то ли позвать на помощь, то ли поскорее найти, куда убежать, куда спрятаться. А возможно, ему просто очень хотелось заплакать. От страха. И от отчаяния.

      – Не бойся! Это «бырики», они хорошие, – прокричал сержант, поднимая обе руки и стараясь не делать резких движений.

      – Это же просто «бырики», – успокаивающе повторил он, уже подходя к мальчишке. – Всё нормально. Они тебя не тронут.

      Повинуясь неслышной, поданной жестом команде, роботы остановились в отдалении, застыв истуканами и не пытаясь приблизиться. Малыш вроде бы перестал волноваться и внимательно посмотрел на подошедшего человека. На одно короткое мгновение Артемию неожиданно показалось, что взгляд пацана полыхнул какой-то совсем не детской… ошарашенный сержант просто не смог подобрать слов, чтобы описать то, что внезапно привиделось ему в глазах ребенка. Всё вместе это было похоже на злобный оскал чудовища, люто ненавидящего всё живое, желающего лишь убивать, мучить, кромсать, рвать на части. Снова и снова. Раз за разом. Без конца.

      И это было страшно. Жутко. Непередаваемо. И настолько дико, что Артемию пришлось даже головой потрясти, дабы избавиться от наваждения.

      «Черт! Черт! Черт!» – отерев рукавом моментально вспотевший лоб, сержант вновь глянул на парня. А тот… тот просто сидел на земле, кутаясь в грязный камуфляж, стуча зубами от холода. И не было уже в его глазах ничего странного или зловещего. Обычный нормальный пацан. Семи лет отроду. Насупившийся, растерянный.

      «Блин, это ж надо. Черт-те что чудится. Совсем, видать, заигрался в войнушку» – облегченно выдохнул Артемий, присаживаясь перед мальчишкой на корточки.

      – Тебя как зовут, братишка?

      Паренек молчал, продолжая исподлобья разглядывать неизвестного ему взрослого. На всякий случай сержант повторил свой вопрос на глинике, спанике и хелиманском. И спустя пять секунд малыш всё же ответил, с трудом разлепив сухие потрескавшиеся губы:

      – Глен.