Янки в союзе с Советским Союзом. НеРеМарк НеТвен

. Оказаться тут неплохо. Ладно, я согласен с каждым твоим словом. Боже, храни короля, и Англия навсегда останется Англией. Поспать-то уже можно?

      – Но ты не понимаешь, что это значит для меня, Роберт Бовен, – послышался в темноте с другой кровати голос Рэда Ранделла, – Это моя родина, мой дом, и я…

      – Совсем свихнулся! – огрызнулся Роберт Бовен, – Что за бред! Ты всего как пару дней оттуда. Всего-то на пару дней отучился, а ведёшь себя, будто годами не был. А теперь всего-то на пару дней во Францию, а ты уже решил размахивать флагом родной страны. Дружище, как бы ты мне ни нравился, ты доставляешь боль в семнадцати разных местах одновременно. Иди спать, кривоногий коммандос!

      – Только то, что я говорил довольно часто, – спокойно ответил Рэд, – Англичанину нужно по-настоящему ценить свою родину. Два года или два дня, какая разница? Радость, которую он испытывает по возвращении домой, всегда одинакова. Ты понимаешь, что я имею в виду, Боб?

      Роберт Бовен застонал, сел на кровати и включил настольную лампу. Но прежде чем сделать это, он машинально бросил взгляд на окна, чтобы убедиться, что плотные шторы задёрнуты и надёжно закреплены. Затем он повернулся в кровати и посмотрел на своего самого близкого и дорогого друга на свете.

      – Этот день настанет! – прорычал он, – Да поможет мне Бог, этот день настанет!

      Воздушный ас английского происхождения замигал и выглядел озадаченно.

      – А? – переспросил он, – Что скажешь, Боб?

      – В один прекрасный Господь поможет мне! – ответил Бовен и поднял указательный палец, – Настанет день, когда я забуду, что ты мне нравишься, и надеру тебе задницу. Ради всего святого, Рэд Ты хуже бабы, судя по тому, что я о них слышал. Ты никогда не заткнёшься?

      Рэд Рэндалл подложил руку под голову и ухмыльнулся.

      – Но я не чувствую себя сонным, – сказал он, – Я хочу поговорить. А ты? Ты ведь не спишь, Боб? В конце концов, у нас не было возможности поговорить с тех пор, как мы вернулись с того шоу «Коммандос» в оккупированной Франции. Мы… Погоди-ка! В чём дело старина?

      Последнее вырвалось из-за того, что Бовен сложил руки в молитвенном жесте, а его губы беззвучно шевелились.

      – Просто набираюсь сил, – сказал он своему приятелю, – На секунду я почти пожалел, что ты не остался дома, чёртова пластинка. Послушай, приятель, видишь эти морщины на моём лице? И эти мешки под глазами? Это не от возраста. Просто я устал.

      Рэд Ранделл пристально посмотрел на него, и его лицо озарилось сочувствием. Однако в его глазах появился очень недобрый огонёк.

      – Послушай, Боб, старина! – пробормотал он, – Мне бесконечно жаль… Я думал, что… Ну, как вы, янки, говорите, что прорвёмся. Я и не подозревал, что это маленькое шоу «Коммандос» в оккупированной Франции так на тебя подействует. Погаси свет, бедолага, и постарайся уснуть. Хочешь, я пошлю в аптеку за снотворным? Так вы их называете в Штатах, да?

      Бовен осторожно сел, сложив руки на коленях, и начал считать.

      – Раз – два – три – четыре – пять!

      – Эй, Боб, что случилось? – встревоженно воскликнул Рэд Ранделл.

      – Когда я досчитаю до десяти, ты всё узнаешь! – рявкнул Бовен. Затем, тяжело вздохнув, добавил, – Ладно, ладно, ты хочешь поговорить, так что у меня есть шанс? Сейчас я не смог бы уснуть, даже если бы меня сбил грузовик. Но вот что, Рэд Ранделл, запомни эту ночь навсегда!

      – Почему, Боб?

      – Не обращай внимания, дорогой! – проворчал Боб, – Не сейчас. Что ты сказал?

      – Ой, хочешь поговорить, старина? – эхом отозвался юный англичанин и злобно ухмыльнулся, – Замечательно! Приятно вернуться в Англию, да?

      – Я мог бы ответить на это, но мои родители воспитали меня как джентльмена! – огрызнулся Бовен, – А ещё, Эдисон?

      – Эдисон?

      – Изобретатель фонографа, – пояснил Бовен, – Переверните пластинку и вставьте новую иглу!

      – Ну, я тут подумал, – пробормотал юный англичанин, пропустив остроту мимо ушей, – Я тут подумал, что дальше, Боб?

      – Ещё одна бессонная ночь, – бросил ему Бовен, – Из-за пустых разговоров до трёх ночи с одним придурком. И это я о тебе!

      – И Вам того же, сэр! – ответил Рэд и скорчил рожицу, – Но мне всё ещё интересно, что будет дальше?

      – Какая разница, главное, что мы действуем против этих грязных фашистов, – сказал Бовен.

      – Конечно! – пробормотал молодой англичанин, – Но ты очень устал, малыш. Иди спать. Я расскажу тебе об этом утром. У нас будет достаточно времени. Спокойной ночи, Боб. Или, скорее, доброго утра.

      Рэд потянулся к настольной лампе, стоявшей между двумя кроватями, но Боб вовремя схватил его за руку.

      – Ничего! – сказал он, – Этот взгляд на твоём лице вызывает у меня подозрения, молодой человек. У тебя на уме что-то важное. Я вижу. Ну же. Давай поговорим, приятель!

      – О, я думаю, он простоит до утра, – сказал Рэд Рэндалл с коварной ухмылкой, – Иди, поспи. В конце концов,