Вот так и живём… Рассказы. Екатерина Антонова

как он вырос… Внук – уже взрослый парень, не до неё…

      Актриса медленно шла по сцене, и с тоской думала о том, что надо будет привыкать жить без театра… Сегодня после спектакля в гримёрке собирала свои вещи, и не верилось самой, что уходит из неё в последний раз… На вешалках – платья, костюмы реквизита… В этом – играла жену городничего в «Ревизоре», а в этом – старую странницу. А как выкладывалась на репетициях! Да разве сможет она без этого? Как обойдётся без театра? …В ушах до сих пор слышались громкие прощальные аплодисменты… А с какими пышными букетами от поклонников уходила за кулисы! …Теперь остаётся домашний халат, и забвение? Тоска охватила душу.

      Неожиданно сердце пронзительно защемило, и она, как подкошенная, упала, будто обняв руками, родную до слёз, сцену…

      А за банкетным столом, ещё не зная о случившемся, продолжали угощаться и танцевать…

      «-А я подумал – Кармэн…»

      Он долго рассматривал открытку с изображением жгучей брюнетки, и никак не мог оторвать взгляд. Образ притягивал чарующим ореолом огненной страсти: приподнятая головка окутана чёрными кудрями, в которых ярким пятном алел цветок. Тёмные брови в разлёт. Взгляд дерзкий, открытый. Стройная фигурка. Утончённая грация в позе: спина чуть прогнута в пояснице, и наклонена назад. Тонкие пальцы рук (одна – над головой, другая – отведена в сторону), раскрыты как два изящных веера. Рукава блузки и низ юбки в крупный жёлтый горох по чёрному полю оканчивались широкими оборками. Так и слышались дробныц стук каблуков, чёткий ритм кастаньет. Казалось, что сейчас нарисованная Кармэн оживёт, и, удостоив лишь мимолётно скользнувшим вниманием блестящих глаз, продолжит свой страстный танец фламенко.

      «-Интересно, чтобы я стал делать на месте Хозе?» – вдруг мысленно спросил себя молодой человек, но, в который раз не смог ответить. «-Таких на самом деле не существует. Она ведь вымышленная! Приходилось задерживать хулиганистых молодых дамочек, но кроме понтов – ничего за душой! Такая посидит немного у нас в отделении, почувствует, что реально заработала пятнадцать суток, и уже начинает со слезами канючить, что больше, мол, так не будет, просит отпустить домой. Про «пожалуйста» вспомнит.

      От мыслей отвлёк громкий свисток чайника. Дмитрий вздохнул, положил на стол открытку, и отправился в кухню. Быстро позавтракал, и заторопился на работу. Сегодня состоится гуляние по случаю Дня города, и ему, рядовому милиционеру, вместе с другими мобилизованными сотрудниками, по долгу службы предстояло следить за порядком на улице.

      «-Люди будут отдыхать, а тут целый день в форме…» – грустно подумал он, наблюдая за деловитыми приготовлениями торговцев в установленных палатках.

      Не прошло и часа, как ярмарка запестрела торговыми рядами. Толпа нарядно одетых жителей с каждой минутой прибывала, и уже заняла всю центральную площадь со специально сооружённой