Из моего возьми костра… Именам, живущим в сердце…. Микк Аллинз

всё ещё мог некоторое время героически сопротивляться, наслаждаться картиной спокойного сна спящей любимой. Однако через несколько мгновений сдался и мягко положил голову рядом с нею.

      Однако спал он сравнительно недолго, потому что Инна, разогретая сном, близостью, источавшая самые разные запахи природы, спросонья стала искать руками своего маленького героя, наградившего её невероятным удовольствием под открытым закатным небом. Лёха поцеловал спящую, и она открыла глаза: «А мы ещё спим?, – сонный голос любимой был глуховатым. Лёха поднёс Инне кружечку тёплого чая, налив его из из термоса, прихваченного с собой на верх копны.

      – Какая прелесть! Мне ещё чаёк в постель подаёшь..– голос Инны снова был неподражаем.– Всё для меня делаешь сегодня. А потом как будем жить? Вот познакомишься с моей мамой, да и убежишь от грехов подальше.»

      – С чего ты взяла, что убегу?, – Лёха посерьёзнел и сторожко посмотрел на Инну.

      – Да её мало кто в жизни терпел, – в голосе Инны снова сквозил лёд тревоги, – папа мой да я. До сих пор мучаюсь. И не ссоримся вроде, но и не миримся. Неправильно это. Не по-человечески. Как неродные вовсе. И обидно так за нас, потому как несчастливые сразу стали из-за всей этой нелюбви. К друг другу, к самой себе..

      – Но я-то тебя люблю очень..И ты любишь..»

      – А я боюсь, что мама не полюбит больше меня, за то, что с тобой жить буду. И что теперь делать?»

      – Будем жить, будет маленький. Нас будет трое. Ну и мама там смягчится как-нибудь сердцем».

      – Надеюсь. И всё время теперь боюсь, а вдруг Они там уже все погибли, никто не добежал, не соединился с ней, а? И все наши планы в прах..».

      – Не думаю, – у Лёхи так и вертелась мысль в голове объяснить ей получше, как всё происходит, но он не стал этого делать. – Мы же молодые, у нас всё быстро происходит..»

      – Правда?. – Правда, правда, – Лёха нежно погладил её по голове.– Это быстро всё происходит, ну относительно. Не так видно, как сахар в стакане растворяется. Почувствуешь через недельку, другую, как только твои очередные сигналы не придут.

      – Я забыла, что ты у меня биолог. Умник ты мой ненаглядный.

      Всё равно мне приятно этим заниматься с тобой. Особенно когда они к ней выбегают. Такие горячие, словно кипяточек, их всех чувствую. Торопятся, пульсируют. А я на облаке от этого лечу.

      Инна откинула голову. Над ними вечерело темнеющее небо, на котором совсем уже не было ни тучки, ни облачка, лишь кое-где в далёком пространстве бездонного космоса уже начинали проблёскивать самые крупные звёзды. Лёха придвинулся к ней:

      – Ну, что, пойдём? Надо на последний автобус успеть. Мы его на повороте поймаем. Я знаю, там водители тоже тормозят. Мы на основную остановку просто не успеем прийти.

      – Пойдём. – Инна оделась, и Лёха помог ей спуститься вниз. К повороту они вышли как раз вовремя. Не прошло и нескольких минут, как они уже сидели в автобусе и сладко дремали.

      У дома