Из моего возьми костра… Именам, живущим в сердце…. Микк Аллинз

и с радостью,.Только в другом, замечательном виде..Понимаешь…?

      Она снимала с него одежду медленно, с каким-то трепетом, и Лёха это хорошо понимал. Это было теперь её властью над ними обоими. Властью над хозяином и слугой, пленившими своими прелестями, духовными и телесными. Он закрыл глаза, чтобы не смущать её священнодействия над его самой прекрасной упругой частью.

      – Ты у меня молодец, трудился, и он весь в тебя, послушник, намаялся в ожидании за весь этот день. Сейчас я его развеселю, и настроение нам подниму, раз он у меня тут, мягонький, под руками. Ох, как быстро большой вырос, весь в своего Хозяина».

      Сначала Инна заботливо расправила на нём складочки, а потом, закрыв от удовольствия глаза, глубоко, бережно спрятала его за своими горячими губами. Лёхин живот внизу бросило в жар, потом в неописуемую дрожь, когда её язык стал нежно гладить пухлые щёчки «живчика», а при этом его кладовые только что сотворённых природных сокровищ напряглись в истоме, готовые отдать их по первому зову. Язычок остановился и Лёха услышал её тихий просящий голос: «А теперь отправим их на свидание. Приласкай её, она там очень соскучилась и просится к твоим губам».

      Инночка развернулась, встала коленями на кресле, и горячему взору Лёхи предстали её «Золотые ворота», с узорами, которые могла сотворить только сама природа. Складочки с витиеватыми рисунками, напряглись, слегка колыхаясь. Их живое дыхание, кажется, услышал и «живчик», готовый встретиться с Ласковой Хозяйкой, чтобы немедленно отдать ей давно желанные подарки.

      Золотисто-рубиновые гребешки «ворот», почувствовав на себе жар горячих лёхиных губ, раскрылись ещё больше в своём неслышном, прекрасном трепете, спеша приблизить те самые мгновения, от которых «бархатные» складочки нежных стен «дворца» Ласковой Хозяйки стали сжиматься и разжиматься в ожидании самой мощной, главной волны наслаждения, которую могло принести только упругое и сильное тельце «живчика».

      – Она ждёт, – слегка застонав, шептала, качаясь на коленях Инна, её спина, тело дрожало, – там целое озеро сладкого, отдай его «живчику».

      – Озеро мне, – шепнул громко Лёха, погружаясь губами всё глубже и глубже в глубину покоев Хозяйки, черпая языком её несравненный киселёк. Неожиданно бурная волна прокатилась по всему «дворцу». Это лёхин язык коснулся тельца Хозяйки, ждавшей своего желанного Гостя и тотчас затрепетавшей от невиданной ласки. Когда Гость наконец, появился перед Хозяйкой, Инна тихо и сладко застонала, по её горячему телу прокатилась долгая дрожь удовольствия. В озере прелестного «дворца» «живчик» нырял, купался с почти безумной радостью, «бархатные» складочки становились всё теснее, теснее, и Инне всё труднее удавалось сдерживать, чтобы из груди не вырвался этот громкий звук страсти, но, наконец «живчик» добрался до тельца своей Хозяйки, и сильным завершающим движением, больше похожим на поклон, отдал ей почти все свои сокровища, хранившиеся в его двух упругих симпатичных кладовках.

      Инна сразу почувствовала это по сильным