И я видел и свидетельствовал. Евгений Щуров

сильно закружилась голова. Потом все пришло в норму, и Леонидович положил пачку и зажигалку в карман джинсов.

      Тут же вошел Владимир.

      – Ну, пойдемте на процедуру? – спросил он.

      – Да, я готов! Пойдемте!

      Леонидович вышел вслед за Владимиром, который тоже закурил, по дороге до избушки, стоявшей на опушке леса.

      Когда Столяров поравнялся с Владимиром, тот сообщил, что два дня подряд приятные процедуры будут проходить в этой избе. Чуть позже подойдет Катя, которая будет помогать. И обед сегодня будет подан гостю сюда, на опушку.

      – Вы отобедаете со мной? – спросил Леонидович.

      – Если пожелаете – рад присоединиться, – поклонился Владимир.

      – Давайте, правда, пообедаем вместе!

      – Договорились! Катюша подаст нам сюда!

      Они подошли, наконец, к избушке. Это бревенчатое строение оказалось просторным внутри, и весьма комфортным. Сначала они попали в маленькую прихожую, затем прошли в большую комнату, где стояли огромная кушетка, обтянутая тканью, два глубоких кресла, ванна, несколько деревянных бочек. Поодаль, у окна, примостился массивный деревянный стол, с баночками и разнообразной формы сосудами, наполненными разноцветными жидкостями. Еще две двери вели, в неизвестные пока Леонидовичу, помещения.

      – Раздевайтесь, сэр, – распорядился улыбаясь Владимир, пошел к столу, где взял два сосуда с растворами, и вернулся к одной из бочек. Содержимое сосудов было вылито в бочку, из которой пошел легкий белый дымок. – Сейчас я смочу в этом отваре простыню, Вы обмотаетесь ею, и ляжете на кушетку. Кроме приятных ощущений, Вы ничего не почувствуете. Потом Катя будет делать Вам специальный массаж.

      Владимир разделся до трусов, на которых крупными буквами было написано «СССР» и выделялся Советский герб. На левом полупопии краснел флаг, почившего в далеком уже, 1991 году, Советского Союза.

      Леонидович уже разделся, без всякого стеснения, и улыбнулся диковинно расписанным трусам первого помощника.

      – А что? – спросил Владимир. – Ничего смешного! СССР был великой державой, и люди были, достойные подражания! Вот Вам не жалко, что Союз распался?

      – Двойственное чувство, – Леонидович водрузился на кушетку. – С одной стороны жалко, с другой – бесперспективность дальнейшего развития страны, по пути социализма, была очевидной.

      Владимир уже окунал большую белую простыню в бочку с отваром, как он его называл, пока простыня полностью не пропиталась жидкостью. Помощник слегка отжал ее, и начал укутывать Леонидовича, полностью, замотав шею и даже ноги. Потом осторожно положил Столярова на кушетку, вытер об трусы руки, и сел в одно из кресел.

      – Захотите покурить, скажите, я помогу, – сказал он. Леонидович кивнул. Отвар был теплый, сразу стало немного пощипывать все тело. Как на физиопроцедуре, подумал он.

      – Так все-таки, жалко Вам, что Союз иссяк или нет? – продолжил тему Владимир.

      – Все-таки, немного жаль! – решительно сказал Столяров.

      – Мотивируйте!

      – Начну