Багровое небо: Хроники войны. Aleksey Nik

Салим оказался человеком разговорчивым, особенно когда узнал, что Алексей бывал в Сирии до войны.

      – Я преподавал историю в университете Дамаска, – рассказывал он, пока они ехали по пустынному плато. – Специализировался на византийском периоде. Кто бы мог подумать, что в пятьдесят лет мне придётся учиться воевать.

      – Как вы оказались в отряде Рашида? – спросил Алексей, включая диктофон с разрешения майора.

      – Когда ИГИЛ (запрещённая в России террористическая организация) захватил мой город, я бежал с семьёй. Жену и дочерей отправил в Ливан, к родственникам, а сам вернулся. Не мог просто сидеть и ждать, пока варвары уничтожают нашу культуру, нашу историю. Сначала помогал вывозить ценные рукописи и артефакты из музеев, потом присоединился к сопротивлению. Рашид был одним из немногих командиров, кто сражался не за власть или деньги, а за людей.

      – У вас не было военного опыта до этого?

      Салим горько усмехнулся.

      – Только военная кафедра в университете, сорок лет назад. Моё оружие всегда было слово, а не автомат. Первый раз, когда мне пришлось стрелять в человека… – он замолчал, глядя на проносящийся за окном пейзаж. – Это меняет тебя навсегда, господин Верховский. Даже если ты стреляешь в чудовище в человеческом обличье.

      Алексей понимающе кивнул. Он слишком часто видел этот взгляд у гражданских, вынужденных взять в руки оружие – смесь решимости, боли и какой-то глубинной растерянности.

      – А что с рукописями? Удалось что-то спасти?

      Глаза Салима оживились.

      – Да, многое. Мы создали тайную сеть. Прятали манускрипты в колодцах, подвалах, даже закапывали в металлических контейнерах в пустыне. Сотни бесценных документов – от византийских хроник до средневековых астрономических таблиц. Боевики специально охотились за культурным наследием, понимаете? Они хотели уничтожить нашу память, нашу идентичность.

      – И при этом продавали антиквариат на чёрном рынке, – заметил Алексей.

      – Именно, – кивнул Салим. – Варварство и алчность – две стороны одной медали. Они взрывали храмы, которым было по две тысячи лет, и одновременно вывозили древние статуи для продажи коллекционерам в Европе и Америке.

      Колонна замедлилась – дорога пошла в гору, становясь всё более узкой и разбитой. По обе стороны тянулись каменистые холмы, идеальное место для засады. Алексей заметил, как майор Салим напрягся и положил руку на автомат.

      – Сложный участок, – пояснил он. – Здесь уже дважды нападали на наши конвои.

      Фарид вёл машину предельно осторожно, держась ближе к первому пикапу. Бойцы за пулемётами внимательно осматривали склоны холмов.

      Они благополучно миновали опасный участок и вскоре въехали в небольшую долину, где располагалась передовая база ополченцев. Несколько укреплённых позиций, несколько блиндажей, замаскированные огневые точки. Бойцы в камуфляже сновали между позициями, перетаскивая ящики с боеприпасами и канистры с водой.

      – Добро пожаловать