Шестой сон. Бернар Вербер

отцовской иронии.

      – Не хочу, чтобы меня сожрали акулы, – настаивал он.

      – Из пятисот видов акул только пять опасны для человека. Ежегодно лишь десять нападений на человека заканчиваются летальным исходом, и это против десяти миллионов акул, убитых человеком. Если мы уничтожим акул, находящихся на вершине пищевой цепи, то нарушится равновесие морской экосистемы, и другие виды, например медузы, будут стремительно размножаться.

      – Не люблю акул.

      – Тебе известно, что каждый год куда больше людей умирают от упавшего на них кокосового ореха, чем от нападения акул? Означает ли это, что существуют злые кокосовые пальмы?

      Франсис гладил темные волосы сына, думая, что говорит с ним чересчур серьезно.

      – Я расскажу тебе одну историю, – сказал он. – Представь, что ты находишься вместе с папой на корабле, на огромном паруснике, плывущем на чудесный остров, где нет ни акул, ни касаток. Это совершенно особый остров – твой остров. Его можно узнать по цвету песка, который не белый и не желтый – розовый. Такого больше нет нигде.

      – Там растут кокосовые пальмы?

      – Да, но они пережидают, пока люди пройдут, прежде чем сбросить свои тяжелые плоды.

      – А потом их можно съесть?

      – Еще бы! И эти кокосы очень вкусны! На этом острове есть и другие сокровища – разноцветные ракушки. И среди них выделяется одна ракушка необычной формы, помогающая решить все твои проблемы…

      Жак мирно уснул в середине рассказа.

      После этого вечера Франсис Кляйн взял за правило привозить сыну из самых удаленных уголков мира, где проходили регаты, пестрые перламутровые ракушки причудливых форм. Со временем на полке над кроватью Жака скопилась целая коллекция.

      Слушая истории об острове Розового песка, в которых всегда упоминались чудесные ракушки, Жак закрывал глаза и засыпал спокойным сном.

      В ту пору его мать много работала над своим секретным проектом и редко бывала дома. Тем не менее, даже если она возвращалась поздно, она считала очень важным самолично завершить ритуал отхода Жака ко сну.

      Она целовала его в лоб и рассказывала конец истории, начатой мужем:

      – …маленький мальчик, поиграв с красивыми ракушками, обнаружил, что на острове Розового песка был еще и лес. А в этом лесу, в самом центре острова, было особое дерево красного цвета. Маленький мальчик устроился в тени его кроны, заснул и увидел чудесные сны.

      И если Франсис Кляйн положил начало коллекции ракушек, то Каролина Кляйн разместила полкой ниже несколько деревьев-бонсай.

      – Пусть ракушки ассоциируются с папой, а деревья – с мамой, – подытожила она однажды.

      Два символа, наполнявших его покоем, были рядом, и маленький Жак с улыбкой поворачивался на правый бок и закрывал глаза.

      Уносясь в страну снов, он еще некоторое время продолжал слышать голоса родителей.

      Как-то вечером Франсис Кляйн посмотрел на спящего сына.

      – Он выглядит таким умиротворенным во сне. От дневного беспокойства не осталось и следа.

      Жак