Синдром отмены. Агата Руис

но цепко вёл разговор, направляя её мысли так, чтобы её убеждения с каждым мгновением стали ему лишь угодными.

      – Но ты не думаешь, что это слишком рискованно? – продолжал он, его голос звучал как знакомая мелодия. – Я всегда был с тобой, и мне не хотелось бы, чтобы ты потеряла контроль над своими желаниями.

      Лили чувствовала, как её сердце сжимается от сомнений, и её уверенность в собственных решениях начала снова рушиться. Всё, что он говорил, звучало как мудрая забота, и она снова кивнула, последний раз глядя на свои мечты, уходящие дальше в темноту.

      Она стала, как марионетка, ловко управляемая руками кукловода. Каждый шаг, каждое решение становилось под контролем Микки, а она, словно влюблённая дурочка, продолжала проглатывать его слова, не замечая, как всё больше теряет свою индивидуальность, свободу и способность быть самой собой. В этом маленьком мире, построенном из любви и зависимости, Лили запуталась, не осознавая, что теряет самое важное – себя.

      Прошло несколько месяцев, и Лили почувствовала, что живет в странном мире, где границы её «я» постепенно размывались. Микки, казалось, стал её единственным проводником в жизни, приводя её к тем вещам, которые он считал «правильными». Она продолжала растворяться в его мнениях и вкусах, теряя собственные мечты и желания.

      На вечеринке у общих друзей, где наконец-то нашлось время пообщаться с теми, кого она чуть не забыла, Лили попыталась вернуть старые привычки – посмеяться с подругами, обсудить последние фильмы и книги. Но даже там она чувствовала себя неловко.

      – Лили! Ты же обожала импрессионистов, помнишь? – крикнула подруга через стол. Она открыла рот, но тут же поймала его взгляд – тяжёлый, предупреждающий.

      – Это было так давно, – засмеялась она, и звук этого смеха был таким фальшивым, что аж заныли зубы. – Сейчас я увлекаюсь… экоактивизмом.

      Позже, в туалете, она билась в истерике, потому что вдруг осознала: не может вспомнить ни одного художника-импрессиониста.

      Вернувшись домой после вечеринки, она уснула с чувством незавершенности. Утром, когда она проснулась, Микки уже готовил завтрак. Он обернулся и с улыбкой спросил:

      – Какой же насыщенный день вчера был, правда? Ты рада, что провела время со старыми друзьями?

      Лили кивнула, хотя в душе всё ещё шевелилась тревога.

      «А довольна ли я?», – спрашивала она себя, но не могла найти на это ответ.

      Микки, похоже, чувствовал, что что-то не так, его лицо приняло затрудненное выражение.

      – Знаешь, мне кажется, тебе стоит больше времени уделять людям, которые по-настоящему разделяют твои взгляды. Они могут повлиять на твое развитие, – произнёс он, и его уверенность в своих словах заставила её вновь согласиться.

      – Ты прав, я подумаю об этом, – ответила она, хотя в глубине души терзалась от противоречий.

      Однажды, перебирая свои старые записи и планы, она наткнулась на список своих целей – вещи, о которых мечтала в школе. Среди них были мечты о мире искусства,