Знак с той стороны. Инна Бачинская

Алик подошел к столу и повторил спертым голосом:

      – На паспорт, пожалуйста.

      – Яночка, позови Лесика! – сказала Галина Николаевна.

      – Присядьте, пожалуйста, я сейчас пришлю мастера. Идемте, Саша!

      Сопровождаемые «электрическим» взглядом Алика, который прожигал Шибаеву лопатки, они вышли. У Шибаева тут же улучшилось настроение, и он уже не жалел, что заявился с визитом. Такое обидно было бы пропустить.

      «Ну, любопытная Варвара, ну, жучила, ну, Авокадо! – думал, ухмыляясь, Шибаев. – Ну, погоди!»

      Он с удовольствием наблюдал, как Яна возилась с кофе, наливала в чашки, пододвигала вазочку с сухариками. У нее были тонкие запястья и коротко остриженные ногти. Темные волосы она распустила, в полумраке они казались черными. И глаза ее в полумраке казались не перламутровыми, а черными, и оттого что-то тревожное проступило в лице. В комнате не было окон, горела лишь настольная лампа. Мой кабинет, сказала девушка. А там лаборатория – она махнула в сторону низкой двери в углу.

      – Я с пустыми руками, – сообщил Шибаев покаянно, – не сообразил.

      Он хотел добавить, что не собирался приходить и вообще попал сюда случайно, но подумал, что это может прозвучать как оправдание. Оправдываться он не любил, так как считал слабостью.

      Она улыбнулась:

      – Не страшно, у меня есть сухари. Я помню, вам без сахара.

      Она смотрела ему прямо в глаза; он отвел взгляд первым. Он испытывал неловкость оттого, что она глухая, и подумал, что нужно делать вид, будто он ни о чем не догадывается. И невольно стал говорить громче и медленнее.

      – Без сахара, спасибо.

      – Я не слышу, – вдруг сказала Яна, с улыбкой глядя на Шибаева. – Это ничего, я привыкла. Мне не мешает, можно говорить нормально. Вы это сразу поняли, правда?

      – Не сразу, – пробормотал Шибаев, багровея.

      – Осложнение после вирусного менингита, мне было тогда десять лет. Нет, мысли я не читаю, просто у вас лицо… очень выразительное, – она рассмеялась.

      Шибаев тоже рассмеялся, почувствовал облегчение. Он с удивлением понял, что выныривает из своей депрессии, как пловец, достигший дна, от него оттолкнувшийся и теперь стремительно возносящийся вверх. То ли рад был снова увидеть Яну, то ли предвкушал, как за ужином вдоволь потопчется по хребту жучилы Алика…

      Ужинать Шибаеву едва не пришлось в одиночестве, так как Алик был страшно занят – встреча с клиентом, консультация, то-се.

      – Ночевать придешь? – только и спросил разочарованный Шибаев. – Или всю ночь будешь консультировать?

      Через полчаса он вышел на связь с Аликом и сказал:

      – Иди домой, не валяй дурака. У нас жареная картошка и отбивные. Захвати пива!

      Алик забормотал про то, что страшно занят и ну никак, но Шибаев оборвал его:

      – Не свисти, Дрючин! Даю тебе двадцать минут!

      Алик прилетел через десять. Видимо, гулял поблизости, рассматривая