Древо Империй. Клаус Клаус

собирались тучи новой бури.

      "Нет. Это начало конца."

      Глава III “Орден Красной Руки”

      Остров ОКР был словно ржавый гвоздь, вбитый в сердце океана. Вечные туманы окутывали его порты, а волны бились о гранитные пирсы, словно пытаясь смыть грехи этого места. В Стигмарии – столице острова – улицы взбирались вверх по склонам, как стальные змеи, опутанные проводами. Днем здесь торговали пряностями и шелками, ночью – оружием и молчанием.

      Август Цермело стоял у окна своего кабинета на верхнем этаже "ресторана «Цермело»". Сквозь витражи с узором из спиралей и шестерен он наблюдал, как в порту разгружают ящики с маркировкой "чай". На самом деле внутри были ампулы с "Кроксом" – наркотиком, превращавшим слабаков в богов на час. Запах горелой меди витал в воздухе, смешиваясь с ароматом жареных каштанов с уличных лотков.

      – Марсий! – его голос разрезал тишину.

      Тень отделилась от стены. Помощник, похожий на больную цаплю, протянул отчет:

      – Сто двадцать килограммов готовы. Но фанагорцы разгромили склад у старых доков…

      Август сжал перочинный нож с гравировкой "Семья прежде всего". Фанагорская полиция давно была его карманной, но сейчас в их действиях чувствовалась чужая воля.

      – Кто за этим стоит? – лезвие блеснуло в свете неоновой вывески.

      Марсий положил на стол фотографию: мужчина в белом костюме кормил чаек у маяка. Его лицо скрывала маска театрального Арлекина, но походка выдавала военную выправку.

      – Рамос Серр. Говорят, из Северного Альянса. Ищет что-то в архивах старой библиотеки.

      Август вспомнил карту острова, нарисованную на коже в его сейфе. Библиотека стояла как раз над подземными тоннелями, где варили "Крокс".

      – Он любит книги? Подарим ему эксклюзивное издание, – нож воткнулся в фотографию.

      -–

      Библиотека Стигмарии пахла плесенью и тайнами. Август провел рукой по корешкам фолиантов, пока Марсий копался в ящике с картами.

      – Нашел! – помощник поднял пожелтевший конверт с печатью в виде орла. Внутри лежал детский рисунок: девочка под радугой. На обороте – "Прости, Лиля. Папа скоро вернется".

      – Его дочь, – прошептал Марсий. – Погибла во время эпидемии Чёрного Кашля. Он каждую неделю ходит к старой обсерватории – туда, где ее похоронили.

      Август прижал ладонь к холодному стеклу витража. Внизу, на площади, Рамос в той же белой тройке покупал у слепого флейтиста деревянную лошадку.

      – Стражи говорят, он оставляет игрушки на ее могиле, – добавил Марсий. – Даже в дождь.

      – Сентиментальность – роскошь для мертвецов, – Август развернулся к двери. – Подожгите архив. Пусть Северный Альянс ищет пепел.

      -–

      Ночью небо над портом окрасилось в цвет расплавленной меди. Август наблюдал, как огонь пожирает древние фолианты, и думал о том, что теперь Рамос будет идти за ним по пятам – как призрак, лишенный даже памяти о дочери. В сейфе лежал тот самый рисунок с радугой – страховка от альянсовских кинжалов.