Древо Империй. Клаус Клаус

емени?"

      "До рассвета. Если не ударим первыми…"

      В лагере царила неестественная тишина. Солдаты молча точили клинки, проверяли крепления доспехов. Только скрип точильного камня нарушал тяжёлое молчание.

      Никлаус ворвался в палатку, его лицо было искажено яростью:

      "Мы ждём как стадо на убой! Они уже сожгли три деревни!"

      Шахин медленно поднял глаза от карты:

      "Именно поэтому мы ударим на рассвете. Когда они меньше всего ждут."

      Тень скользнула между шатрами. Зара появилась бесшумно, её кожаный доспех не издал ни звука.

      "Марс Антони ведёт их," – её голос был тише шелеста листьев. "Он молод. Голоден до славы."

      Шахин позволил себе короткую ухмылку:

      "Голод делает людей неосторожными."

      Когда первые лучи солнца пронзили туман, армия Шахина уже двигалась вперёд. Ни криков, ни труб – только мерный топот сотен сапог.

      "ВПЕРЁД!"

      Битва вспыхнула как пожар. Шахин шёл в первых рядах, его меч выписывал смертоносные узоры. И вдруг – золотые доспехи, развевающийся плащ с орлиными перьями.

      "Ты сражаешься за прошлое, Шахин!" – Марс Антони бросился вперёд, его клинок сверкнул в утреннем свете.

      Сталь встретилась со сталью. Искры осыпались, как звёзды.

      "А ты – за пустую славу," – Шахин парировал удар, чувствуя, как дрожь от столкновения бежит по руке.

      В последнем рывке его меч выбил оружие из рук противника.

      "Беги. Скажи своему императору – Алмазный Глаз никогда не будет вашим."

      Марс отступил, его глаза горели. Не только ненавистью – там было что-то ещё, что Шахин не смог прочитать.

      "Это только начало," – прошептал тот, растворяясь в хаосе отступления.

      Шахин опустил меч. Первая битва была выиграна. Но война – только начиналась.

      Глава II “То, что мертво-воскреснет”

      В чаще Чернолесья, куда не проникали даже лучи полуденного солнца, стоял лагерь, который не отмечался ни на одной карте. Древние дубы, переплетенные корнями, образовали естественную крепость вокруг поселения отверженных. Здесь, среди грибных колец и каменных менгиров, находили приют те, кого мир назвал чудовищами.

      Рамзес вернулся на рассвете. Его черный плащ был пропитан запахом дыма и крови, а на лице застыло выражение холодной ярости.

      "Они идут," – прошептал он, входя в круг света у костра. Его клыки блеснули в пламени. – "Отряд Орлов сжег деревню у перевала. Двух детей повесили на воротах… для примера."

      Клинт поднял голову от точильного камня. Шрамы на его лице казались глубже в утреннем свете.

      "Значит, война началась по-настоящему," – он провел пальцем по лезвию меча, оставляя на стали кровавую полосу. – "Нам нужен козырь."

      Тень зашевелилась в углу. Орлеан вышел из темноты, его бледные пальцы сжимали череп с трещиной во лбу.

      "Мертвые шепчут," – его голос звучал, как скрип ветвей. – "В руинах Алмазного Глаза лежит то, что обратит их армии в прах."

      Рамзес улыбнулся, и в этом выражении не было ничего человеческого.

      "Тогда пора разбудить древних."

      -–

      Ночью лагерь напоминал муравейник перед грозой. Ведьмаки проверяли амуницию, оборотни точили когти о дубовые стволы. Даже призраки, обычно равнодушные к делам живых, сгущались у границ лагеря, предчувствуя кровопролитие.

      Клинт собрал совет у Камня Решений – валуна с высеченными рунами.

      "Нам нужны разведданные," – он бросил на карту горсть костей. Они выстроились в зловещий узор. – "Орлы готовят что-то у восточных руин."

      Орлеан провел рукой над костями, и те почернели.

      "Я проведу ритуал Призыва. Но мне нужна кровь… и тишина."

      Рамзес встал, поправляя перчатки.

      "Я отведу их внимание. Марс Антони слишком любит охоту на вампиров, чтобы упустить такую приманку."

      Его тень растворилась в ночи прежде, чем кто-то успел возразить.

      -–

      Ритуал начался в полночь. Орлеан начертил на земле круг из костей и соли, в центре которого поставил чашу с дымящейся жидкостью. Когда он начал читать заклинание, воздух наполнился запахом гниющих лилий.

      "Vexa mori, audite vocantem…" – его голос стал глухим, будто доносился из-под земли.

      Свечи погасли одна за другой. В кругу зашевелилась тьма, принимая очертания человеческих фигур. Духи павших воинов стонали, цепляясь невидимыми руками за границы круга.

      Один из призраков наклонился к уху Орлеана. Некромант вздрогнул, когда холодное дыхание смерти