Шлейф сандала. Анна Лерн

Наверное, если бы на моем месте оказалась настоящая барышня, то вряд ли бы Акулина и Прасковья находились в таких условиях. Нет, возможно, кормилица и была бы при ребенке, сжавшись в уголке на неудобном кресле, а вот Акулина, скорее всего, спала бы на твердом сундуке, поджав под себя ноги. Но мне были чужды все эти правила, да и большинство из них я вообще не знала. Все самые серьезные трудности ждали меня еще впереди.

      В комнату занесли деревянную бадью и чистую простынь, чтобы застелить ее изнутри. После чего мужики принесли горячую воду в нескольких ведрах. Ванна получилась еле теплой, но я была рада даже этому.

      Акулина помогла мне помыться, а потом и сама залезла в бадью.

      – Ты что это, в грязной воде мыться будешь? – мне это казалось чем-то из ряда вон выходящим, но девушка удивилась этому вопросу.

      – А чего уж? Мы барствовать не привыкли. Да и разве вы грязная? Маленько с дороги припылились, так это не страшно.

      Для Танечки принесли воду отдельно. Ей было достаточно и одного ведра. Мы помыли малышку, одели ее в чистое, после чего Акулина пошла, искать мужиков, чтобы они унесли бадью.

      Вернувшись, она закрыла за собой дверь и возбужденно заговорила:

      – Барышня, да тут гостя ожидают! На кухне жарят да шкварят, дым коромыслом! Я подслушала, что говорят! Туточки сам Василий Лихой выступать станет!

      – А кто это? – поинтересовалась я. – Лихой?

      – Здрасьте приехали! – возмутилась Акулина. – Певец! О нем слава даже до нашего городка докатилась. А вы словно и не слышали!

      – И что же этот певец по трактирам песни поет?

      – Поет, видать. Может, и послушать сподобится?! – девушка довольно зажмурилась. – Хоть бы одним глазком на него взглянуть!

      Интересно, а заведение-то здесь непростое. И певцы выступают, и поросят готовят… Мы вовремя на этот пир попали. Вероятнее всего, таких изысков на кухне в обычное время не было.

      Еду нам принесли в том количестве, что я и заказывала. Вскоре стол уже ломился от всевозможных яств. У меня потекли слюнки от ароматов, которые витали по комнате и, засунув салфетку за воротник, я принялась за трапезу.

      Акулина и Прасковья наблюдали за мной офигевшими взглядами, но мне было все равно. Хотелось съесть все и сразу. Я даже пожалела, что мое тельце такое маленькое, и в него не впихнуть столько вкусностей, сколько обычно помещалось в моем прошлом желудке.

      – Барышня, вы бы приборы взяли… – протянула Акулина, когда я оторвала кусок мяса руками. – Поди, неудобно пальцами-то… Куды столько? Живот не мешок: про запас не поешь.

      – Удобно, – проворчала я с набитым ртом. – Тут все равно все свои.

      Женщины тоже поели, не переставая поглядывать на меня с плохо скрытым изумлением. Вряд ли барышни поглощали столько пищи за раз. Возможно, это даже было неприлично.

      Откинувшись на спинку стула, я тяжело вздохнула. Казалось, ткни меня палкой, и я лопну.

      – Все, теперь можно отдохнуть…

      – Да уж, наверное. Утряслось бы, – пробурчала Акулина. – Ежели вы так кушать станете, придется