Опасное наследство. Кен Фоллетт

нетрудно. Когда будешь замужем, их выговор освоить можно быстро. Ты и так неплохо говоришь, ну, если только не рассердишься. Солли – приятный малый, вежливый и добрый.

      – Добрый расплывшийся толстяк, – сказала Мэйзи, поморщившись.

      – Но такой богатый! Говорят, его отец держит у себя в сельском доме целый оркестр на тот случай, если ему захочется послушать музыку за обедом!

      Мэйзи вздохнула. Ей не хотелось думать о Солли.

      – А куда вы отправились, когда я накричала на этого Хью?

      – Смотрели крысиные бои. А потом мы с Тони пошли в гостиницу «Баттс».

      – И вы… у вас было это самое?

      – Конечно! А зачем иначе идти в «Баттс»?

      – Играть в карты?

      Обе они расхохотались, но Эйприл посмотрела на Мэйзи с недоверием.

      – А разве у вас с Солли этого не было?

      – Ну… я порадовала его немного.

      – Как это?

      Мэйзи потрясла в воздухе кулаком, и они снова расхохотались.

      – Значит, потискала его рукой. И все? Но почему?

      Мэйзи пожала плечами.

      – Ну, может, ты и права. Иногда лучше не давать им всего сразу. Если подержать их на поводке, они становятся более покладистыми.

      Мэйзи решила сменить тему:

      – Неприятно, что пришлось вспомнить об этих Пиластерах.

      Эйприл кивнула.

      – Ненавижу всех этих злопыхучих деляг и начальников, – с неожиданной злобой выпалила Эйприл и добавила пару слов, от которых покраснела даже привыкшая к брани цирковых артистов Мэйзи. – Никогда не стану работать на одного из них. Вот почему я этим занимаюсь. Сама назначаю себе цену и получаю задаток.

      – Мы с братом сбежали из дома в тот день, когда обанкротился Тобиас Пиластер, – сказала Мэйзи и горестно улыбнулась. – Можно сказать, что сегодня я здесь как раз по милости Пиластеров.

      – Куда ты сбежала? Сразу в цирк?

      – Нет.

      Мэйзи вздохнула. При воспоминании о том, как ей было страшно и одиноко, у нее сжалось сердце.

      – Брат пробрался на корабль, который уплывал в Бостон. С тех пор я его не видела и даже не слыхала о нем. Сама я спала неделю в куче мусора. Слава богу, погода тогда была теплой – стоял май. Один день только шел дождь. Я закуталась в какое-то тряпье и потом несколько лет выводила вшей… Помню похороны.

      – Чьи?

      – Тобиаса Пиластера. Процессия шла по улицам. Он был известным человеком в городе. Помню мальчишку, ненамного старше меня, в черном фраке и с цилиндром на голове. Он еще держал за руку свою мать. Наверное, это был Хью.

      – Вот оно как сложилось, – сказала Эйприл.

      – После этого я пошла в Ньюкасл. Переоделась мальчишкой и попросилась помогать конюхам в конюшнях. Мне разрешили спать в соломе рядом с лошадьми. Там я прожила три года.

      – А почему ушла?

      – Кое-что выросло, – сказала Мэйзи, обхватив ладонями груди.

      Проходивший мимо них мужчина средних лет заметил этот жест и вытаращил глаза.

      – Хозяин конюшни увидел их, понял, что я девчонка, и попытался меня