Месть Спящей красавицы. Галина Романова

серого цвета глаза Вовы тщательно ощупали лицо соседа. – Не удивляйся, зови так. Все меня так зовут. Просто Вова. Идем, Говоров.

      – Куда?

      – За стол. Хозяйка дома зовет. Мой хозяин зовет.

      – А ваш хозяин?

      – Ее сын. Ганьшин Виктор Егорович. Влиятельный мужик. Злить не рекомендую. Раздражать тоже. Отказы не принимаются.

      – Ладно. Сейчас я. Руки только помою, умоюсь. Да и переодеться надо. – Саша был в форме.

      – Пять минут тебе, – согласно кивнул Вова и ткнул пальцев в забор. – Я тебя тут подожду.

      Саша вошел в дом, Спиридон привычно сидел у порога, теперь возле его тапок. Верный кот. Умница. Ужин, невзирая на приглашение, Марина Ивановна все равно приготовила и оставила на столе под белым полотенцем. Валера снова оказался не прав. И записка на клочке тетрадного листка в клеточку. Неровным почерком Марина Ивановна оставила ему приглашение. И в суровой форме добавила приписку, что если не придет, она обидится насмерть. Так и написала – насмерть.

      Саша улыбнулся, убрал еду в холодильник. Над умывальником умылся, быстро переоделся в серые джинсы, черную футболку, надел сандалии, забыв про носки, и пошел из дома. Вова стоял все там же у забора, внимательно рассматривая небосвод, чуть сдвинув кепку со лба.

      – Славные деньки устанавливаются, да, Говоров? Дождей больше не будет.

      – Да, тихо, тепло. – Саша глянул на Вовин профиль. И добавил зачем-то: – Главное, тихо…

      – Ну да, ну да, тихо. Идем, – и, не глянув в его сторону, зашагал к дому Марины Ивановны.

      В комнате соседки был накрыт к обеду большой стол. В центре стола, застеленного накрахмаленной льняной скатертью, стояла громадная, с полведра, глиняная супница с торчащим из нее половником. Вокруг супницы груда тарелок с холодцом, салатами, блинами, жареной рыбой, тушеной кабанятиной. Прямо напротив входа сидел сын Марины Ивановны – Ганьшин Виктор Егорович. Высокий, крепкий, черноволосый, черноглазый. Рядом с ним, по левую руку, его мать – Марина Ивановна, не сводившая обожающего взгляда с сына и внука. Внук сидел справа от отца и был почти его точной копией. Исключение составляли вес, рост, взгляд, выражение лица.

      Егор? Да, точно, Егор, вспомнил Саша рассказы соседки о талантливом внуке.

      Егор был выше отца, тоньше в талии, шире в плечах. Спокойный, лишенный отцовской настороженности взгляд. Выражение лица умиротворенное, никакой тебе папиной брюзгливости, надменности. Одет просто. И наверное, очень дорого. Хотя он не мог судить. Он в этом не разбирался.

      Неплохой парень, сразу сделал вывод Саша. Его учили, как по физиономическим подробностям построить выводы о личностных пристрастиях.

      Он поздоровался, представился, пожал по очереди руки отцу и сыну.

      – Вот, Сашенька, дождалась! – похвасталась раскрасневшаяся и принарядившаяся Марина Ивановна. – И не думала, что так скоро приедут мои любимые! Ты присаживайся, присаживайся, я уже тебе и тарелочку поставила.

      Саша присел к тому месту, где стояла чистая тарелка. Марина Ивановна тут же принялась наваливать ему еду.

      – Кушай,