Налус: на заре войны. Том 2. Геннадий Источник

к траве, радуясь своему спасению, компаньон ещё трясся от страха. Глубоко вбирая воздух свободы, он тут же его выдыхал, посвистывая носом. Прерывисто, словно напевая мелодию, он вздрагивал, с прищуром всматриваясь в тени леса.

      – Каврал… вас… всех… дери! – делая небольшие паузы между словами, нервничал серолицый. – И вот надо было туда спускаться! Летел бы дальше, Олег!

      – Но ведь О’Рейли, он горел в лучах солнца, – ответил ему Олег. – Нам следовало скрыться от света.

      – Ага! – с тяжестью выдохнул упырь.

      – Да плевать на эту тварину. Горит и мать его в рощу, пускай горит.

      – Ёрпин, он часть нашей ватаги.

      – А я соглашался? – скорчил лицо тёмный эльф?

      – Ёрпин, – повторил герой.

      – Нет, погоди, я не соглашался, чтоб мы его брали с собой. Его нужно было казнить, как велел царь. А ты нет, хороший такой, перевоспитать взялся, ну-ну и вот тебе последствие. Слишком ты сильно нянчишься с ним.

      – Ёрпин! – вновь повторил Дмитриевич. – Хватит!

      – Я, конечно, понимаю, я страшен для тебя,… – прозвучал голос кровопийцы из-за дуба, – …но не нужно оскорблять мою мать. Она было смертной женщиной. Хотя, это было так давно, что я её и не помню вовсе.

      – Нет, погоди, я ещё не закончил! – огрызнулся серолицый. – Он ведь тёмный,… – указывая в сторону дуба, – …ты знал об этом? – смотря в сторону героя. – Он исчадье тьмы. Он порождение ночи. Чего его жалеть?

      – И не стыдно тебе? – открыв лобовое стекло НуЗаС-1, обратился герой. – Мы единая ватага. Мы должны стоять друг за другом стеной. Мы должны защищать друг друга. А ты только и делаешь, что возмущаешься и закладываешь его.

      – На кой Каврал ты этого упырёныша таскаешь? Он нам не друг и не товарищ! – скалился тёмный эльф.

      – Товарищ! Теперь он часть нашей ватаги. И тебе следует с ним считаться. Понял меня?

      – Я не понимаю, не понимаю, – с недоумением стоял первый компаньон. – Зачем он нам, зачем?

      Вурдалак молча наблюдал за происходящим. Ему ещё было не по себе. Он по-прежнему морщил веки от груды камней, в нескольких метров от дерева. Их гладкая поверхность хорошо отражала свет, преломив его и часть отдав в нагрев камне, свет ещё светил в лицо вурдалака.

      – О’Рейли… – попытался что-то сказать Максимов.

      – Ничего страшного, – ответил упырь, отвернувшись от света. – Я привык. Меня везде гонят. Никому нет дело до того, что я не бездумный зверь, в голове которого лишь трапеза, – усмехаясь, говорил он. – Никому нет дело до моей жертвы. Никто не знает, что я отрёкся от человеческой крови. Никто не знает меня и не хочет знать. Я ведь не пью человеческую кровь из принципа, но всем плевать на это. Для всех я просто вурдалак и кровопийца-хищник. Это губительно для человека, я знаю это, да все знают, из таких, как я. И потому я питаюсь исключительно животной кровью. Кровь их слабая, она не такая, как у человека. Мне это объясняли, но я это не принял. Иногда она плохо усваивается. Ха! – вновь усмехаясь. – Почти всегда есть следствие. Но лучше её пить, чем причинить вред человеку, которым я сам был когда-то. Я считаю, что если хоть раз выпью человеческой крови, то я окончательно и бесповоротно потеряю себя.

      – И как