Укус сколопендры. Александра Стрельникова

неги, Таисию.

      – Ой, угощайтесь, ребятки! Небось, проголодались, – спохватился провожатый, кивая на промасленный бумажный пакет. – Там пончики, специально для вас купил на пристани.

      Юрий вытащил несколько жареных колечек из муки, обильно посыпанных сахарной пудрой, и предложил жене. Но она отказалась.

      Таисия была как-то сосредоточена в себе, не вникая в болтовню Митяя с мужем, к тому же, заглушаемую шумом моторной лодки и рассекаемых волн. Для стороннего взгляда она, возможно, выглядела меланхоличной и заторможенной. И можно было бы, пожалуй, ее состояние списать на жаркий южный климат, если бы не знать, какие незабываемые мгновенья провела она на острове, который оказался для этих двоих не только необитаемым… Но Юрий смотрел на нее пристрастным взглядом, поэтому чувствовал каждое ее движение, даже заторможенное, понимая его причину. И испытывал распирающую его мужскую гордость: это он так утомил ее ласками, насытил блаженством и наслаждением, на которые она так пылко и благодарно откликалась ночью…

      Тая прикрыла глаза от слепящего солнца и вспомнила сон, в котором она нашла удивительной красоты амфору, которую пыталась открыть…

      Пройдет четко определенное время, и однажды под утро Таисии приснится тот же самый сон: она на морском берегу, и к ее ногам волной прибило амфору с греческим орнаментом…Она берет ее в руки, и в это время пробка сама вылетает, расплескивая янтарными брызгами виноградный нектар…

      И в тот же самый миг женщина проснется от короткой, но очень резкой боли внизу живота, испугавшись и вдруг обнаружив, что у нее начали отходить околоплодные воды. Хотя до родов оставалась еще неделя.

      – Так бывает, – успокоит ее в приемном отделении роддома акушерка. – Запросился ребеночек на этот свет, царапнул, хоть и малюсеньким, но острым ноготком, околоплодный пузырь и проткнул его…

      А профессор-то оказался прав! И не раз супруги с благодарностью вспоминали его, казалось бы, немудреный совет – просто уехать подальше из Москвы.

      И к многочисленным ласковым прозвищам, которыми награждал свою любимую жену Юрий, с тех пор прибавилось еще одно: виноградная моя… Уже спустя какое-то время после возвращения из Крыма, Юрий искреннее убеждал Таю, что в запахе ее волос и тела он по-прежнему улавливает аромат того сладкого нектара, от которого теряет голову. Потому что аромат тот сразу будит воспоминания о незабывамой ночи блаженства, которую они провели под деревом дикой сливы рядом с виноградником…

      Глаза, как две спелые оливы

      Говоря о Таисии, никак нельзя пройти мимо ее удивительных снов: загадочно-непонятных, порой повторяющихся и вещих…

      Этот сон Тая видела всего один раз. Но он был таким ярким, запоминающимся. А еще: каким-то абсолютно вне времени и пространства, что ли. Ведь в сновидении порою всё так причудливо переплетается… Она вдруг оказалась среди невообразимо красивой южной природы: ее окружали высокие горы, поросшие густой зеленью. И еще – чувствовалось дыхание моря, хотя его самого Таисия не видела, но близкое присутствие его ощущала благодаря свежему