Полное собрание стихотворений. Александр Пушкин

на время отпустил.

      Хвостов! старинный мой дружище!

      Скажи, как время ты ведешь?

      Здорово ль, весело ль живешь?"

      – "Увы! несчастному поэту, —

      Нахмурясь отвечал Хвостов, —

      Давно ни в чем удачи нету.

      Скажу тебе без дальних слов:

      По мне с парнасского задору

      Хоть удавись – так в ту же пору.

      Что я хорош, в том клясться рад,

      Пишу, пою на всякой лад,

      Хвалили гений мой в газетах,

      В «Аспазии» боготворят.

      А всё последний я в поэтах,

      Меня бранит и стар и млад,

      Читать стихов моих не хочут,

      Куда ни сунусь, всюду свист —

      Мне враг последний журналист,

      Мальчишки надо мной хохочут.

      Анастасевич лишь один,

      Мой верный крестник, чтец и сын,

      Своею прозой уверяет,

      Что истукан мой увенчает

      Потомство лавровым венцом.

      Никто не думает о том.

      Но я – поставлю на своем.

      Пускай мой перукмахер снова

      Завьет у бедного Хвостова

      Его поэмой заказной

      Волос остаток уж седой,

      Геройской воружась отвагой,

      И жизнь я кончу над бумагой

      И буду в аде век писать

      И притчи дьяволам читать".

      Денис на то пожал плечами;

      Курьер богов захохотал

      И, над свечей взмахнув крылами,

      Во тьме с Фон-Визиным пропал.

      Хвостов не слишком изумился,

      Спокойно свечку засветил —

      Вздохнул, зевнул, перекрестился,

      Свой труд доканчивать пустился,

      По утру оду смастерил,

      И ею город усыпил.

      Меж тем поклон отдав Хвостову,

      Творец, списавший Простакову,

      Три ночи в мрачных чердаках

      В больших и малых городах

      Пугал российских стиходеев.

      В своем боскете князь Шальной,

      Краса писателей-Морфеев,

      Сидел за книжкой записной,

      Рисуя в ней цветки, кусточки,

      И, движа вздохами листочки,

      Мочил их нежною слезой;

      Когда же призрак столь чудесный

      Очам влюбленного предстал,

      За платье ухватясь любезной,

      О страх! он в обморок упал.

      И ты Славяно-Росс надутый,

      О Безглагольник пресловутый,

      И ты едва не побледнел,

      Как будто от Шишкова взгляда;

      Из рук упала Петриада,

      И дикой взор оцепенел.

      И ты, попами воскормленный,

      Дьячком псалтире обученный,

      Ужасный критикам старик!

      Ты видел тени грозный лик,

      Твоя невинная другиня,

      Уже поблекший цвет певиц,

      Вралих Петрополя богиня,

      Пред ним со страхом пала ниц.

      И ежемесячный вздыхатель,

      Что в свет бесстыдно издает

      Кокетки старой кабинет,

      Безграмотный школяр-писатель,

      Был строгой тенью посещен;

      Не спас ребенка Купидон:

      Блюститель чести муз усердный

      Его журил немилосердно

      И уши выдрал бедняка;

      Страшна