Эльфийский бык – 3. Карина Демина

положил камушек на вершину, – главное найти точку равновесия, почувствовать…

      – Дядя Лёша! – Данька завопила и подпрыгнула, чтобы на шее повиснуть. – Дядя Лёша пришёл!

      От этой её радости стало даже неловко.

      И стыдно.

      Шёл ведь через магазин и рынок, мог бы и печеньку ребенку купить. Или мороженку. Или чем детей кормить положено? Тоже… море, вывезти, а про мороженку не подумал.

      – Доброго дня, – поздоровался Леший с князем, который невозмутимо пристраивал на вершину пирамиды следующий камень. И главное, как-то без магии.

      – Доброго, молодой человек, – князь поднялся. – Доброго…

      – Алексей… можно, Лёха. Я это…

      В голове была пустота, поскольку легендой подходящей его не снабдили. Так и сказали: большой уже, придумай сам.

      – К невесте вот приехал…

      Выдал.

      Это из-за Ворона всё! И его разговоров о женитьбе.

      – Весняной звать… – сказал Леший куда уверенней и громче. Не для князя, разглядывавшего его с хитрым прищуром, но для тётки, что выглядывала из приоткрытой двери. И так вот, прям буравила Лешего недобрым взглядом. – Мы с нею переписвались… и вот я подумал, а чего терять? Приеду, познакомлюсь…

      Тётка точно кому-то инфу сливает.

      Вот пусть и сливает себе.

      – А вы её отец? – поинтересовался Леший, к тётке спиной поворачиваясь.

      – Разве что названный, – князь руку протянул.

      – Тварь! – донеслось из-за двери нервным голосом. – Эта тварь сына моего сгубила! А теперь вот всякую погань в дом тащит! Что это деется, люди добрые…

      – Дань, а сходи-ка, поставь чайку, – князь покосился на дверь. – А то дядя Лёша твой, небось, притомился. И от чаю не откажется.

      – Не откажусь, – подтвердил Леший.

      – Не пущу! – вой из-за двери не думал смолкать. – Тварь безлюдская… не пущу! Будь ты проклята…

      – Может… – Леший чуть склонил голову. – Приспокоить?

      – Не стоит. А вот образу, молодой человек, соответствовать надо…

      Это да.

      Только… не любил Леший таким образам соответствовать. Но делать нечего.

      – Заткнись, дура старая! – рявкнул он так, чтоб улица слышала. – Будут мне тут всякие полоумные указвать! А ты дед ничё так… Весняна где? А давай мы с тобой за здоровье накатим, а?

      – А давай…

      Накатили чаю.

      Софья Никитична самолично заварочный чайник, белый в красный горох, на стол водрузила. А Данька, пыхтя не столько от тяжести, сколько от ответственности, и чашки расставила с блюдцами. Потом и баранки с булками поставила, и варенье.

      И ушла.

      Точнее была уведена Софьей Никитичной, которой потребовалась помощь вот прямо сейчас.

      – Я уж опасался, что мне вас самому искать придётся, – сказал князь Чесменов, бросив в кружку три кусочка сахара. – Вы пейте, пейте… и рассказывайте.

      И взгляд у него сделался добрым-предобрым.

      Сразу вдруг вспомнилось, что про князя и взгляд его слухи ходили самые разные. Что он буквально взглядом этим душу наизнанку