Песнь сирены. Ghenadii Alexei Eni

ненавистью лица людей, предсмертный шепот сестры – обожгли ее память.

      Но крик повторился. Такой отчаянный, такой полный жажды жизни… Он пробился сквозь броню ее страха и ненависти. Это был не просто звук. Это была мольба. Мольба жизни к жизни. И Селия, последняя искра угасающего народа, не смогла остаться глухой. Что-то древнее, чем проклятие, что-то сильнее страха – инстинкт сохранения жизни, любой жизни – толкнуло ее вперед.

      Она выскользнула из грота, ее тело само нашло путь в неспокойной воде. Лунный свет серебрил волны, выхватывая из темноты плавающие обломки, тела… и одну фигуру, еще слабо борющуюся с волнами. Мужчина. Совсем юный. Его светлые волосы намокли и потемнели, лицо было бледным, но даже сейчас, на грани смерти, в нем чувствовалась какая-то несгибаемая сила. Он не сдавался.

      Селия подплыла ближе, всматриваясь в его черты. Благородный профиль, упрямо сжатые губы, глаза, закрытые от усталости и холода… Он был красив той опасной красотой, что когда-то свела с ума ее сестер и принесла гибель их народу. «Уходи!» – кричал разум. Но руки уже действовали сами.

      Она подхватила его, чувствуя, как тяжело обмякло его тело. Он был почти без сознания. Используя свою силу и знание подводных течений, она потащила его к берегу, к своей тайной бухте, скрытой от посторонних глаз высокими скалами. Это было труднее, чем она ожидала. Ее собственное тело дрожало от напряжения и… страха? Или возбуждения?

      Наконец, песок. Она осторожно опустила его на мокрую, холодную гальку у самой кромки воды. Он застонал, закашлялся, выплевывая соленую воду. И открыл глаза. На одно короткое, бесконечное мгновение их взгляды встретились. Синие, как летнее небо после грозы, глаза смертного – и ее, цвета морской глубины. В его взгляде мелькнуло нечто большее, чем просто удивление. Узнавание? Нет, скорее… потрясение, словно он увидел не чудовище, а чудо. Этот взгляд без страха обезоружил ее, пробив брешь в ее вековой обороне.

      Он снова потерял сознание. Селия смотрела на него, на его беззащитное лицо, на разметавшиеся по песку золотые пряди. Что она наделала? Она спасла его. Спасла человека. Врага. Потенциального убийцу. Или… нет? Это сомнение, крошечное, как песчинка, но острое, как осколок раковины, засело в ее сердце.

      Нужно было уходить. Немедленно. Пока он не очнулся и не увидел ее хвост – печать ее инаковости, ее проклятия.

      С сердцем, бьющимся как пойманная птица, Селия скользнула обратно в темные, ласковые волны. Она оставила его одного на берегу под холодной луной, но чувствовала – она оставила там и часть себя. Граница была нарушена. Точка невозврата пройдена. И тихий шепот океана казался ей теперь не утешением, а предостережением.

      Глава 4: Призрачный Голос

      Холод вернул Эрика к жизни. Он пронизывал до костей, заставляя дрожать всем телом. Сознание всплывало из вязкой тьмы медленно, неохотно. Первым ощущением был мокрый, зернистый песок под щекой, первым звуком – монотонный, убаюкивающий шум прибоя. Он открыл глаза. Сквозь рваные тучи проглядывало серое,