Ветви терновника. Брюс Федоров

хоть ту девчонку с нашего пляжа. Она кажется из ростовского «меда». Надёжный и безопасный вариант. Она о тебя все глаза стёрла. А? Как?

      – Вот, что, Лёха, я уж как-нибудь сам разберусь, без твоих дурацких советов, – Данила крепко хлопнул по плечу своего не в меру ретивого друга.

      Как говорится – всему прекрасному когда-нибудь приходит конец и, хотя отдыхать – не учиться, но то же надоедает.

      Сентябрь предвещал массу хлопот, связанных, прежде всего, с преддипломной практикой. Кому-то предстояла полугодовая загранкомандировка с обязательными сборами, суетой и материнскими переживаниями. Как-никак, а любимое чадо впервые отрывалось от родительской опеки и допускалось в сложный мир взрослых, но большинство пятикурсников осталось в Москве, справедливое полагая, что в московских библиотечных фондах можно найти весь необходимый материал для написания дипломной работы.

      Первые дни в институте после летней паузы – особенные дни, когда все как бы заново знакомятся друг с другом. Вроде всё, как и прежде; и лица и голоса те же, но уже в них появилось что-то новое. Все чуть-чуть изменились, стали немного старше, значимее, интереснее.

      Многие товарищи Данилы предпочли тоже не покидать родных стен института: Алексей занимался больше амурным обхаживанием своей будущей невесты. Слава скрылся в казематах Ленинской библиотеки, решив выцедить из её архивов уникальные откровения для своей дипломной, и надеялся ими сразить государственную комиссию. А Борис вовсю наслаждался обретённой свободой от лекционного графика, одной рукой подбирая научные выкладки, а другой собирая билеты на футбольные матчи начавшегося футбольного чемпионата Союза.

      Данила легко бы мог уехать в Австрию под родительское крыло, но решил остаться дома именно по этой причине, так как уже научился ценить самостоятельность, которая давала неоценимое чувство личной независимости и приучала к ответственности за принятые решения. Ирина метеоритной звёздочкой мелькнула на горизонте и вновь упорхнула в свою Болгарию, чтобы продолжить вдумчивую работу над дипломом на ставшем для неё привычном песчаном морском пляже. Немного странно, но большого огорчения по этому поводу Данила не испытывал. На душе было покойно, сердце билось ровно, не предвещая никаких любовных переживаний.

      Осенью 90-го года московское студенчество жило своей размеренной жизнью в соответствии с распорядком, разработанным в течение многих предыдущих благополучных десятилетий: командиры и комиссары летних студенческих отрядов отчитывались о результатах ударного труда перед Центральным штабом ССО, на заседаниях курсовых и факультетских бюро ВЛКСМ свёрстывались годичные планы работы, рядовые студенты возобновили своё излюбленное занятие – точить зубы о гранит науки, а умудрённые перипетиями многолетнего учебного процесса пятикурсники уже прикидывали варианты трудоустройства, которые им сможет предложить строгая выпускная комиссия, уже разучившаяся изумляться ровным рядам троек в их табелях