Книга пара. Сергей Калугин

а другие учёные до сих пор не признают его. Хотя многое им было открыто и доказано.

      «Пусть завидуют тому, что им никогда не открыть в своих пыльных кабинетах.»

      Как любил повторять он.

      Я бежал. После вчерашней гулянки и всего градуса, который до сих пор играет по моим мозгам как по тамтаму. Мой организм был настолько высушен, что при беге мне хотелось упасть в лужу и как в русской сказке начать лакать из неё воду. Правда, они заледенели.

      Мне оставалось метров пятьсот до здания, где находился актовый зал. Посмотрел на часы, было сорок минут одиннадцатого, я успевал. Я начал замедлять бег, чтобы перевести дыхание, но тут повернул за угол здания, за которым находился парадный вход. На площади перед входом всё было заставлено машинами. Причём машины были поставлены так плотно, что складывалось впечатление одного большого металлического куба, через который мне предстояло как-то пробраться ко входу. Немыслимыми и смешными движениями я это сделал, но на пути меня встретил очередной квест. Пробраться через стадо бездушных карьеристов, а точнее прессы. Хотя, впрочем, это одно и тоже, они только и смотрят за тобой, пытаясь поймать эксклюзивный кадр или фразу.

      Интересно, почему так много прессы собралось на обычную встречу профессора и учёных? Ведь в мире гламура и ложной демократии его никто особо не знает. А вот и ответ – пробираясь через толпу смишников, я услышал заготовки вопросов для профессора. Пресса знает его не как учёного, а как миллиардера, который тратит деньги на науку. И всем интересно, что забыл миллиардер в захудалом постсоветском НИИ.

      Пробиваясь через стадо озверевших фотографов, я уткнулся во что-то большое и мягкое.

      – Ваш пропуск. – произнесло оно.

      – Мой. – ответил я и по автомату полез в карман за пропуском для прохода через КПП в лабораторию.

      Я поднял голову и увидел нахмурившегося, правда, еле сдерживающего образ серьезного охранника, дядю Васю. Стоя на входе в чёрном костюме, он обретал пугающий вид. Хотя на самом деле он был весельчаком и добродушным человеком. Знали его все как Василия Викторовича или дядю Васю, он работал сторожем у нас в лаборатории. Хорошая и спокойная работа после выхода на пенсию с корабля, как говорил он.

      – Не тот пропуск. – сказал он с усмешкой, сделав вид, как будто мы незнакомы.

      И тут мне стало плохо, голова закружилась, подкосились ноги. То ли от недостатка кислорода после длительной пробежки, то ли от понимания того, что пропуск остался в лабораторном халате, висящем в лаборатории. Я знал о принципиальности Василия, и знал, что он не пустит меня без пропуска. Сотни отговорок из тех, которые я говорил ему, когда забывал пропуск дома, проскользнули у меня в голове и ни одна не срабатывала. Меня бросило в дрожь, стало холодно, пять лет насмарку!?

      И тут, за плечом Василия, я увидел в тёмном углу тамбура доктора Шмелёва. Доктор, который помогал мне в моих изысканиях, всегда мог найти лазейку для получения доступа на