Развод. Ты останешься моей. Айрин Лакс

твоя… шлюха… Твоя блядь… Твоя конченая… блядь… – стонет девица.

      Все окружение тонет в ее истошных визгах, стонах удовольствия, слезах и соплях…

      У нее по лицу течет: муж долбит знатно.

      Я сейчас… сейчас… сдохну…

      – Да еб… Пашка, мать-перемать! Пульт! – подрывается папа с места. – Выключи!

      Глава 2

      Зоя

      Экран гаснет…

      Стоны затихают.

      – Ах ты шлюха… Шлюха, ска, я тебя в следующий раз прямо в розочку твою отдолблю… – голос мужа становится тише.

      Касаюсь горла – там проволока колючая.

      Свет в зале вспыхивает.

      У всех потрясенные лица.

      Покрасневшие.

      Побледневшие.

      Все в шоке…

      В откровенном ступоре.

      Лютый… лютый… кринж… как сказал бы сын.

      У мужа лицо мрачное, глаза как темные дыры.

      Мама держит ливерную колбасу на вилке для мяса.

      Рука мамы так и застыла в направлении отца. Он поднимается и вытирает рот салфеткой.

      – Спасибо, Ни-на. Не хочу я больше ливерную колбасу, – медленно говорит папа. – Я теперь год на эту ливерку смотреть не смогу. Ну еб… зятек… Спасибо, поздравил!

      Резкий жест.

      Папа выбрасывает руку вперед!

      Хрясь – ливерной колбасой по морде мужу.

      – Зой… Зоя… Зоя! – кричит мне вслед муж.

      Я, оказывается, бегу.

      Глаза горят.

      Последнее, что я вижу, как у сына пульт в руках разлетается на мелкие части.

      Потом темнота… Ватная, мягкая, теплая…

* * *

      Открываю глаза, в уши врываются звуки хаоса – кто-то кричит, матерится.

      Кто-то визжит.

      Звон битой посуды. Что-то хрустит, ломается.

      Я на миг в коридоре отключилась, стоя.

      Хватаю ключи с вешалки и выбегаю в тонких туфлях.

      На улице разошелся дождь, бархатные туфельки хоть и модного бренда с мировым именем, но промокают за секунду.

      Клик-клик по брелку сигнализации, но открыть машину с первого раза не получается.

      Реву.

      – Мам, давай! – выдох сына касается затылка.

      – Уйди… Паш, уйди. Вот сейчас, прошу, уйди…

      – Поехали! Поехали отсюда. Я за руль сяду! – решительно басит сынок и открывает передо мной заднюю дверь.

      Ему пятнадцать, прав нет, но он водить умеет. Я не должна его за руль пускать, но сейчас киваю и заползаю на заднее сиденье, как раненое животное, подвывая себе под нос.

      Автоматические ворота распахиваются перед воротами навороченного джипа.

      Из дома выскакивает муж, в рваной рубахе. За ним еще кто-то высыпает, дергает его назад.

      – ЗО-О-ОЯ! – орет муж и… огребает кулаком по морде.

      Дождь припускает, превращаясь в ливень.

      У меня на душе – такой же ливень, только кровавый.

      – Куда едем, ма?

      Очевидно, катимся прямиком в ад.

      Это конец… Гребаный финал.

      Пары сходятся, расходятся.

      Разводятся.

      Кто сказал, что у нас так не будет?

      Митя?

      У