Переполох в Академии Сказок. Анастасия Александровна Гудкова

не просто так отправили. Такого восторга Васене больше испытать не довелось. Теперь же спешила она к незнакомому Нафане, чтобы как следует расспросить его обо всех местах, где в Академии книги живут.

      Заветный терем был высоким, расписным с красивыми резными ставенками. Девицы подивились, что ставни все были разные: где-то скалился волк, где-то манила искрящимся хвостом русалка. Дверь оказалась тяжелой, девицы едва вдвоем с ней управились. Подалась она туго, со скрипом, но все же впустила. Так оказались Луша и Василиса в огромном зале, со всех сторон которого уходили ввысь разные лестницы: витые, царские, устеленные алым ковром, небрежно сколоченные из кривых бревен. Будто бы всякий, кто сюда приходил, свою лестницу нес, настолько они между собой непохожи были.

      – И где искать этого Нафаню? – вздохнула Василиса, оглядывая пустой зал. – Весь терем обойти нам и седмицы не хватит, вон сколько тут коридоров да лестниц.

      – Думаю, искать нам его не придется, – пробормотала Лукерья. – Слыхала я о нем, сам явится, коли позвать правильно. Меду надо побольше, да блюдце…

      – Угу, и пирогов да молока. Хороший такой способ, главное, у нас ведь все есть, – фыркнула Васена. – Кто таков этот Нафаня?

      – Домовой, их завсегда угощеньем задабривают.

      – Домовой, сталбыть, – задумчиво протянула Васена. – А коли домофому встречать нас доверено, сталбыть, на службе он? А коли на службе, так и неча угощение наперед требовать!

      – Ох, Василиска, сильна ты языком трепать, – покачала головой Луша. – Толку-то с твоих речей, если он без угощения не явится?

      – Не явится, говоришь? – улыбнулась девица. И громко, так, что отозвался голос ее звонкий от стен и разлетелся по всему терему, крикнула, – Это что за домовой, у которого клочья пыли по полу катаются да двери раненным медведем ревут? Ой, непорядок, кому ж тут угощение нести, коли терем заброшен? Пойдем, Лушенька, поищем, кто в этой Академии правит, знамо дело, пропал Нафаня, нового домового звать надобно!

      Лукерья охнула и испуганно прижала ладони ко рту. Налетел вдруг воздушный вихрь, враз высушивший девичьи платья, затворивший ставни и разогнавший пыль. В глазах щипало от ветра, да и на ногах устоять было трудно, так силен был вихрь. Девицы обнялись крепко, да завизжали, что есть мочи. Вдруг все стихло. Осторожно приоткрыв глаза, они увидели лохматого старика с длинной белой бородой. На нем была алая рубаха да штаны, подпоясанные золотой тесьмой. На ногах – лапти.

      – Это кто здеся шумить?! – сердито спросил он. – Ужо и отойти нельзя, сразу пужать начинают!

      – Уж простите нас, – поклонилась Лукерья, сердито зыркнув на смутившуюся Василису. – Позвать вас хотели, а угощений не нашлось. Но мы раздобудем и принесем!

      – Тьфу, бестолковые, – беззлобно ругнулся домовой. – Новенькие чтоль? Тута все меня по имени кличут, коли всякий раз за угощение появляться, эдак я в штаны не влезу. Но пряников все-таки принесите, уж больно я на вас осерчал.

      Василиса удивленно посмотрела на Нафаню. В то, что он осерчал, ей не верилось –