Труп в библиотеке. Агата Кристи

в ответ на расспросы миссис Бантри принялась рассказывать историю исчезновения Руби Кин.

      – Должно быть, вы переволновались, моя дорогая, – заметила миссис Бантри.

      – Я больше злилась, чем волновалась, – ответила Джози. – Понимаете ли, я и представить себе не могла такой ситуации.

      – И тем не менее вы обратились в полицию, – проговорила мисс Марпл. – Не было ли ваше обращение, простите меня, несколько преждевременным?

      Джози не стала медлить с ответом:

      – O, это сделала не я, а мистер Джефферсон.

      – Джефферсон? – переспросила миссис Бантри.

      – Да, он инвалид.

      – Это случайно не Конвей Джефферсон? Но я его хорошо знаю. Он – наш старый друг… Артур, послушай. Конвей Джефферсон сейчас отдыхает в «Маджестике», и как раз он обратился в полицию! Вот это совпадение!

      – Мистер Джефферсон останавливался у нас и прошлым летом, – добавила Джозефина.

      – Надо же! A мы и не знали… Я давным-давно не видела его. – Миссис Бантри повернулась к Джози. – И как он сейчас поживает?

      Мисс Тернер задумалась.

      – Чудесный человек, действительно чудесный. Внимательный, я бы сказала. Всегда приветливый, всегда у него наготове шутка…

      – Родные с ним?

      – Вы имеете в виду мистера Гаскелла? И молодую миссис Джефферсон? И Питера? O да.

      В привлекательной и откровенной манере речи Джозефины Тернер появились какие-то сдержанные нотки. Когда она заговорила о Джефферсонах, интонация ее сделалась несколько неестественной.

      – Оба они такие милые, не правда ли? – спросила миссис Бантри. – Я имею в виду молодых.

      – O да, конечно, да, – ответила Джози с ощутимой неуверенностью. – Я… мы… тоже так считаем.

      V

      – И что, скажите на милость, – возмущалась миссис Бантри, провожая из окна взглядом отъезжавший автомобиль главного констебля, – подразумевала она под этим «мы тоже так считаем»? Вам не кажется, Джейн, что тут есть нечто…

      – Да, кажется… в самом деле, – немедленно отреагировала мисс Марпл. – Ошибиться невозможно! Ее манера полностью переменилась, как только она упомянула Джефферсонов. До этого мгновения она держалась вполне естественно.

      – Но как вы думаете, Джейн, в чем здесь дело?

      – Ну, моя дорогая, вы знаете их. Просто я чувствую, что в них, как вы выразились, есть нечто… нечто такое, что встревожило эту молодую женщину. И еще. Вы заметили, что, когда задали ей вопрос о том, волновалась ли она из-за исчезновения девушки, та ответила, что только очень рассердилась? И она действительно казалась сердитой! И это, знаете ли, интересно. У меня есть такое чувство – хотя, может быть, я и ошибаюсь, – что основной ее реакцией на смерть этой особы стал гнев. Она волновалась не из-за нее, я в этом не сомневаюсь, и теперь ничуть не горюет. Однако, я думаю, память об этой девушке, Руби Кин, вполне определенным образом заставляет ее сердиться. И тут возникает интересный вопрос: почему?

      – Мы выясним это! – провозгласила миссис Бантри. – Мы поедем